– Развяжите!

На что я надеялся?

Я не видел в лице женщины, стоящей надо мной, живых волнительных эмоций. Был только холодный расчёт. Он сверкал в хрустально-ледяных глазах. А ведь не так давно в них пряталась небольшая грусть. Куда она делась? Зачем она исчезла? Остались холод лица, жесткость осанки и телодвижений…

Я дернулся ещё раз, потом ещё. Напряг все мышцы до предела. А женщина в чепчике расчетливо потянулась к металлическому столику. Она взяла в руку скальпель.

– Тебя нужно подготовить!

– К чему?

– Ты пройдёшь усовершенствование…

Наконец-то маломальский ответ был мной получен. И он мне очень не понравился.

– Но я собой доволен, – заявил я, а сам продолжал напрягать бёдра, плечи и запястья.

Миниатюрный блестящий кусок металла, именуемый скальпелем, медленно рассекал воздух и намеренно приблизился к моему лицу.

– Не надо меня усовершенствовать! – умолял я громким криком.

Но холод в лице и холод в глазах нельзя было разжалобить пустыми криками.

– Мы недовольны. Мы не удовлетворены.

– Кто «мы»?

– Ты разочаровал женщин. Ты разочаровал свою мать. Ты разочаровал своих сестёр. Ты должен быть исправлен.

– Зачем?

– Мы хотим быть удовлетворены.

Чем больше слов было сказано, тем больше тон повествования женщины в чепчике напоминал мне робота.

Она хотела получить от меня некий сакральный дар в красивой обертке. Она хотела превратить меня в него. Но я не был им. Я был человеком по имени Вова Шпендель, беглым преступником, который в действительности бежал от самого себя.

– Мы сделаем тебе большие-большие уши…

Безумная женщина в чепчике склонилась надо мной. Острейшее лезвие её скальпеля точечно коснулось моей щеки. Женщина была категорично холодна. И лезвие скальпеля было таким же холодным. И было несложно догадаться, что в этом холоде таится особо извращенное возбуждение, особое сладострастие, заставлявшее шептать:

– И тогда ты услышишь нас…

– Нет!

Натуральная кожа – это хорошо. Она не ригидная. Она эластичная. А значит, способна растягиваться. Не сильно. Совсем чуть-чуть. И только если приложить достаточное количество усилий.

– Обязательно услышишь…

– Нет!

Женщина в чепчике ошиблась. Ей не нужно было вторгаться в мое личное пространство. Скальпель у щеки – это одно, но с придыханием шептать:

– Да-да…, – и при этом прижиматься ко мне – это уже опасно.

Это был великий шанс!

И я его поймал.

Ремень, удерживавший мою правую руку, в нужный момент сдался. Звук лопнувших ниток прозвучал победоносно для меня и неожиданно для той, что домогалась до меня с холодным оружием.

– Получи, сука!

Капля удивления появилась в её взгляде, когда я вывернул её запястье и воткнул чертов скальпель ей в шею.

Кровь брызнула мне в лицо мощным фонтаном. Я аккурат попал в сонную артерию.

– А…

Удивление мгновенно расползлось по всему женскому лицу.

– А…

О, с проявлением чувств она опаздывала!

Кровь всё хлестала и хлестала из тонкой женской шеи. Женщина быстро побледнела, посинела, закатила глаза и медленно, но верно стала сползать по мне вниз, пока не рухнула на пол подобно мешку с картошкой.

– Так-то тебе, тварь! – бросил я вслед поверженной угрозе.

Врагом я её не считал. Это было бы слишком. Просто мы хотели от жизни и друг от друга разного. Винить было некого.

И всё же я торжествовал.

Но разве был повод для настоящей радости?

Я по-прежнему оставался привязанным грубыми ремнями к кровати. В моем положении практически ничего изменилось. Конечно, мне уже не пытались приделать новые уши. Но в остальном все грандиозные усилия лишь немного ослабили путы, позволили перехватить инициативу, но не более.

Залитым кровью лицом, я посмотрел в сторону коридора.

– Дерьмо.

Оценка была справедливой. В любой момент оттуда могли прибыть новые энтузиасты и продолжить исполнять своё намерение.

Однако благодаря чуду ловкости в моей руке всё же остался окровавленный скальпель. Он не выпал в суматохе и не был безвозвратно утерян. И именно он стал тем самым инструментом, который помог мне продолжить свой путь к свободе.

Я ещё немного изловчился и на этот раз приложил лезвие скальпеля к ремню на правой руке. Было ужасно неудобно резать дубленую кожу обратными телодвижениями. Но чего не сделаешь ради собственного спасения?

Вот я и превозмогал неудобства.

Прошло минут пять, а может и целая вечность. Я то и дело поглядывал в сторону коридора. Но нет. Никто не появился. Пока не появился.

Я старался изо всех сил. Наконец ремень распался на две независимых части.

– Победа, – негромко произнёс я.

Но было ещё три ремня. Впрочем, с ними было проще. Их не нужно было резать. За минуту я развязал все три ремня, скинул обрезок четвёртого с правого запястья, встал на ноги, посмотрел на труп под ногами, посмотрел в сторону коридора.

Картина была печальна. Да и сам я был весь в крови. В углу помещения находилось зеркало и умывальник под ним. Я машинально направился туда. Почему-то захотелось взглянуть в лицо самому себе.

– Херово выглядишь, – отметил я, когда мое желание исполнилось.

Открыв кран с водой, я тщательно умыл лицо, а затем снова взглянул на себя.

Не помогло.

Кровь с лица по большей части смылась. Но в целом мой внешний вид оставлял желать лучшего. Оставив всё как есть, я рисковал не уйти дальше нескольких метров по коридору.

Во-первых, вся та одежда, что досталась мне по наследству в одной из тюремных каморок, теперь выглядела удручающе. Светло-фиолетовая спортивная форма, зеленые кеды – всё это было необратимо замызгано красно-бурыми пятнами.

Во-вторых, осталась кровь на ушах и в волосах.

Работы с этим было много.

Я снял с себя испорченную одежду, выдавил побольше жидкого мыла в ладони и начал тщательно отмываться. Делать это в небольшом умывальнике было очень неудобно, так что насвинячил я изрядно.

Но разве я должен был быть аккуратным там, где меня грозились изуродовать?

Вот и я так подумал.

Когда закончил плескаться, с меня обильно стекало на пол. Нужно было утереться. Только вот мягкого махрового полотенца никто не занёс. Пришлось утираться тем, что было – бумажными. И в целом это удалось. Только волосы остались влажными.

– Хрен с ним, – заявил я своему отражению в зеркале, – Будет прическа с эффектом влажных волос.

Я демонстративно поправил волосы, а затем стал искать себе новую одежду.

С этим мне повезло.

В другом углу стоял большой белый шкаф. Открыв его дверцу, я обнаружил кучу медицинской одежды, и даже башмаки. Я выбрал себе по размеру форму белого цвета, залез в башмаки и теперь уже совершенно точно был готов покинуть странное