Макс и Урузмаг взяли шампуры и понесли за мной. Макс уже достает до мангала, поэтому он разложил шашлыки сам. А за Урузмага это сделал я, предварительно надрезав особо крупные куски мяса.

– Ничего, – успокоил я сына. – Через два года будешь доставать.

А сам подумал, что надо было не на мангале жарить, а на кирпичах.

Когда шашлыки приготовились, мелкие принесли их к столу, где мы с Черой расставляли посуду и напитки.

– Вы чего это? – буркнул Чера.

– Вадим сказал, – ответил Макс.

– Вадим не знает, что это свинина. А ты мог бы и подумать. Несите обратно.

– А что, свинину нельзя? – спросил меня Урузмаг.

– Можно, но потом.

Они отнесли шашлыки обратно на мангал и вернулись с Вадимом.

Чера был старший, я второй, Вадим третий.

– Урузмаг же в десятом году родился? – спросил Чера.

– Да. – Я понял, к чему он. – В августе.

– А Джамбот в марте. Значит, младший – Урузмаг.

Чера произнес все положенное за Стыр Хуыцауа и дал Урузмагу откусить от пирога и пригубить араку, от которой тот зажмурился и скривил лицо.

– Ничего, – сказал я, – привыкнешь.

Вадим порезал пироги, и мы с ним тоже сказали свое слово. Потом мы по-резкому выпили еще за Уастырджи и за то, чтобы чаще вот так без особого повода собирались в этом или расширенном составе.

Мелкие снова принесли шашлыки.

За трапезой Чера стал агитировать Вадима:

– Приходи к нам на танцы. Очень полезно для тела и духа.

– Ну не знаю. Стесняюсь немного. Вы все давно занимаетесь, я буду отставать…

– И как ты, такой стеснительный, чемпионом мира стал?

– Как раз из‑за стеснительности и стал. Не хотел борьбой заниматься. Там в трико надо выходить. А я стесняюсь. В армрестлинге разрешают штаны.

– У нас тоже штаны! Белые шаровары! Не стесняйся. Тебе будут рады. Это ведь не только духовно-физические упражнения. Тут есть важная политическая составляющая.

– Это как?

Даже я заинтересовался:

– Да, это как?

– Сейчас объясню. – Чера шлепнул всем на тарелки по куску пирога. – Я тут смотрел одного английского политолога на Ютубе. Он рассказал, как у них в Англии власть устроена. Говорит, иностранные эксперты не понимают, как у них законы принимаются. У них же две партии. Консерваторы и лейбористы. Так вот, когда доходит до голосования, голоса не по партийному принципу делятся. А знаете по какому?

– По комитетам? – предположил Вадим.

– Нет, даже близко нет. Они делятся по командному принципу. Кто с кем в одной команде по регби играл. У них ведь элитные дети учатся в закрытых школах. И там они в регби играют. Делятся на команды, сплачиваются. И потом эта команда по жизни вместе двигается. Все эти споры, дебаты, драки в парламенте – это шоу для плебса. И выборы тоже. А решают реально команды по регби и корона. Они разделили реальную власть и публичную власть – которая так, чтобы люди не расстраивались и не возмущались.

– То, что в Британии нет демократии, не новость, – сказал Вадим. – Но при чем тут ваши танцы?

– А при том, что наш кружок может быть реальной властью. Видел бы ты, как мы синхронно двигаемся. В России сделали ошибку, совместив реальную власть с шоу-властью. Реальная власть должна быть у неформальных кружков. У нас это уже начинает работать. Вот тебе, Реваз, ведь Аца с Минкульта давал свой законопроект?

– Давал.

– Ты его протолкнул?

– Частично.

– Ну видишь, какой-то результат есть. Так власть и устроена. Не в обиду, но то, что избирается, – не власть.

– Про разделение реальной и публичной власти ты прав, – сказал я. – Не зря ведь Сталин формально не был главой государства. Ею… ей… им… Короче, главой государства был Калинин. Но что мы можем сказать о нем, кроме того, что в честь него назван Калининград?

– Точно! А еще было Политбюро, хотя формальная власть принадлежала Верховному Совету.

– Ладно, – сказал Вадим. – Я подумаю. Белые шаровары звучат заманчиво.

После трапезы мы встали размяться. На другом берегу озера были какие-то бетонные блоки. Я достал из багажника ящик с пустыми бутылками и дал его Урузмагу.

– Неси на те блоки.

Урузмаг пошел в обход озера. Я достал из бардачка пистолет и сказал Чере:

– Мы стрелять идем. Твои хотят?

Его пацаны сразу подскочили.

– Ну идите.

На блоках уже были выбоины от пуль. На земле валялись стекла. Я поставил бутылки, показал мелким как пользоваться пистолетом, и сказал, что у каждого по три выстрела. Первому дал пострелять Максу. Он вынес три бутылки с трех выстрелов.

– Стрелял раньше?

– Пару раз.

– С паханом?

– Нет, в тире.

– Хорошо.

Урузмагу я объяснил, как держать пистолет и как смотреть на мушку. Он прищурился, но нажать крючок не смог.

– Двумя пальцами дави, – посоветовал я, и он сразу попал.

– Ух ты! – Он посмотрел на меня с улыбкой.

Я одобрительно подмигнул. Он резко выстрелил еще два раза, но оба мимо.

– Ты слишком раздухарился после первой удачи. – Я забрал пистолет. – Если в тебя самого никто не стреляет, не спеши. Прицеливайся и нажимай плавно.

Он не выглядел расстроенным. Только на ладонь дул, где ссадина от отдачи осталась.

Джамбот нажимал на курок с легкостью, правда все три выстрела мимо. Я разрешил ему сделать еще один. Он попал в бутылку и остался доволен. Две оставшиеся бутылки я сбил сам, с одной руки, почти не целясь.

На обратном Джамбот и Урузмаг чесали пальцами в ушах.

– А я четыре раза стрелял, – похвастался Джамбот Чере.

– А я во все мишени попал, – сказал Макс спокойно.

Мимо проехал серый «кашкай». Чера помахал кому-то там рукой, в ответ посигналили, но не остановились.

Мы убрали недоеденное мясо в пакет. Полкуска пирога, что осталось, завернули в другой пакет. Пластиковые тарелки выкинули в мусорку рядом с беседкой. Решили, что мясо заберу я, полпирога – Чера, а оставшуюся араку – Вадим.

Когда мы подошли к машинам, Чера спросил:

– А где пацаны?

Они были на поляне перед рощей. Урузмаг и Джамбот боролись, а Макс стоял в стороне. Мы двинули к ним. Вблизи оказалось, что они не только борются, но еще и колотят друг друга, а Макс эту драку на телефон снимает.

– Эй! – крикнул Чера. – Убери телефон!

Макс вздохнул, но послушал отца.

– Попробуй только отправить кому-нибудь.

Я его понимаю. Драка была такая, что непонятно, кто побеждал. Я тоже не хотел бы, чтобы это видео кто-то смотрел. Другое дело, если бы мой сын явно побеждал.

– Под колено его! – крикнул я.

Урузмаг попытался сделать, как я сказал, но упал.

Джамбот и Урузмаг