Лишь незадолго до возвращения господина Накано и закрытия магазина я поняла, что так и не заплатила за квартиру.

– С возвращением, – сказала я, на что шеф ответил как ни в чем не бывало:

– А вот и я!

«Банк», – записала я в блокнот синей ручкой. Эта неаккуратная надпись поместилась рядом с записанным толстым голубым маркером «точильным камнем».

Я хотела было спросить, тот ли это точильный камень, который используют, чтобы заточить ножи, но господин Накано уже ушел куда-то вглубь помещения.

– До свидания, – попрощалась я, уходя домой, и до меня донеслось:

– Пока! – произнес шеф и тут же продолжил: – До завтра!

Голос его был каким-то размытым, словно призрак в лучах дневного солнца.

– Тут неподалеку кого-то ножом пырнули, – громко сказал, входя, хозяин магазина велосипедов, расположенного по соседству от нас.

По его словам, на данный момент известно только, что пострадавший – мужчина средних лет. Его ранили в переулке на задворках торгового квартала, и карета скорой помощи увезла незнакомца в больницу. Свидетелей не было, а в службу спасения позвонил сам пострадавший. О происшествии узнали, лишь увидев машину, а потому, когда к месту событий стали подтягиваться любопытные зеваки, ни врачей, ни пациента там уже не было.

Владелец магазина велосипедов, заглянувший к нам прямо в рабочей одежде, обладал, в противоположность господину Накано, весьма внушительными габаритами. По словам шефа, этот мужчина не пьет и не курит. Сам господин Накано старался дистанцироваться от него, но хозяин велосипедного магазина порой заглядывал к нам проведать младшего коллегу.

Насколько мне известно, в детстве они с шефом учились в одной и той же школе. Господин Накано так рассказывал о своем знакомом:

– Слышала про таких, кто вытворяет настоящие чудеса с карандашами и перочинным ножом? Эти ребята не просто точат карандаш, а вырезают на тупом конце карандаша шедевры вроде линкора «Ямато». Вот и он из таких. А когда я забыл пенал и попросил у него карандаш, он мне дал какой-то огрызок с безнадежно стертым грифелем, представляешь? Причем у него были классные карандаши – с линкором, с истребителем и прочие, но он, зараза, старательно их от меня прятал!

То, что напали на кого-то из торгового квартала, я поняла почти сразу, а вот о том, что пострадавшим оказался наш шеф, догадалась только к вечеру. Зазвонил телефон, я медленно взяла трубку (господин Накано, покуривая сигарету, как-то объяснил мне, что подходить стоит только после третьего сигнала – иначе, если слишком быстро ответить, клиент попросту сбежит, передумав продавать нам что-либо) и услышала на том конце провода голос Масаё.

– Ты только не пугайся, – сказала женщина тоном еще более спокойным, чем обычно. – На Харуо напали с ножом, он ранен.

– Что? – переспросила я.

В зал снова с шумом ворвался хозяин велосипедного магазина. Посмотрев на меня, он кивнул.

– Но он легко отделался – даже крови почти нет.

– Понятно, – ответила я, отчетливо слыша, как повышается мой голос. Масаё же, в противоположность мне, говорила все более спокойно. Где-то глубоко в мозгу пронеслась мысль, что у моего повышенного тона и ее излишнего спокойствия одна и та же причина.

– Магазин сегодня сама закрою. Только я могу припоздниться… Подождешь?

– Хорошо, – уже своим обычным тоном ответила я.

Хозяин магазина велосипедов, поблескивая глазами, смотрел то на мой рот, то на руку, держащую трубку. Мне хотелось прикрикнуть, чтобы он прекратил пялиться, но я не привыкла на кого-то орать и потому не смогла. Вместо этого я тихо положила трубку и повернулась вперед.

– Получается, это был Накано? – спросил толстяк.

– Не знаю, – сказала я, – мне никто не докладывал.

На все дальнейшие вопросы посетителя я отмалчивалась. Через некоторое время в магазин вернулся Такэо.

Хозяин магазина велосипедов рассказал новоприбывшему об инциденте в переулке, но разговорить парня толстяку не удалось – информации о происшествии было слишком мало, да и Такэо, как обычно, особой словоохотливостью не отличался.

– Хитоми, давай я к шефу в больницу наведаюсь? – предложил парень, когда навязчивый посетитель наконец покинул магазин.

– Ой, а я и не спросила, в какую больницу его увезли.

– Это можно узнать в полиции.

Парень подошел к телефону и сделал несколько звонков. Держа в руке трубку, он локтем открыл записную книжку и синей шариковой ручкой записал адрес и телефон больницы. Запись «Клиника “Сатакэ”, Нисимати» расположилась под моей пометкой «банк».

– Ну, я пошел, – сказал Такэо, бегом отправляясь на задний двор.

Мотор несколько раз прерывисто проревел, не желая запускаться, а когда грузовик наконец завелся, Такэо громко просигналил. Затем он коротко поднял руку, глядя в мою сторону, и тут же снова взялся за руль, пристально глядя вперед через лобовое стекло машины.

Больница Сатакэ, как оказалось, располагалась в довольно труднодоступном месте. Последний раз я навещала господина Накано в тот день, когда Масаё пришла закрыть магазин, а после мы сразу же вместе отправились в больницу.

В день происшествия, к слову, шеф выглядел весьма бодрым – несмотря на то, что он только-только отошел от наркоза, мужчина с легкостью взял принесенный Масаё банан, очистил его и с аппетитом съел.

– Вот заодно и нормально обследование пройду, – спокойно сказал господин Накано.

– Как ваша рана? Ничего? – спросила я, на что вместо самого шефа ответила его сестра:

– Да ладно, это разве рана – так, ерунда, – совершенно бесцеремонно заявила женщина.

– Ерунда?..

– Так там даже не совсем нож – всего лишь ножик для писем.

Масаё тоже взяла банан и очистила его. Движения у нее были довольно аккуратные, но банан она почистила так же небрежно, как и ее брат.

Женщина объяснила, что на шефа напали с ножом для писем.

– Нож для писем? – переспросила я.

– Он самый. Представляешь? Нашли орудие нападения тоже…

– А им вообще можно как-то ранить?..

– Да в том-то и дело, что нет.

– Но кровь все-таки была?

– Типичный Харуо…

Если шефа ранили, то это наверняка сделала «банк», – так я подумала после звонка Масаё. Однако мое предположение оказалось неверным.

– Ну, помнишь, я как-то долго разговаривал по телефону? – вклинился