— Мы представили проект нескольким инвесторам, — сказал один из них с лёгким сомнением в голосе, — но сложно масштабировать без монетизации.

Рафаэль кивнул:

— Всё равно это важная работа.

Они улыбнулись, не совсем понимая, как к нему относиться.

Он двинулся дальше. Виртуальная реальность показывала, как старый район Чикаго можно превратить в пешеходную, многофункциональную утопию. Рафаэль надел шлем и оказался на виртуальных улицах с фруктовыми лавками, библиотеками и деревьями, растущими из решёток тротуаров. Это было прекрасно. Но тут же появились оговорки: «спонсируемые зоны», «подключение за счёт рекламы», «услуги по тарифам».

Всё же потенциал поражал. В мире не так много стран, думал Рафаэль, которые способны соединить воображение и техническое мастерство так, как это делают здесь. Америка, возможно, немного потеряла свой компас, но не утратила гениальности.

На открытом воздухе Рафаэль присел на скамейку с бумажным стаканом лимонада. Мимо него сновали студенты, некоторые в костюмах, другие в футболках с логотипами и идеалами. Он смотрел на них с тихой нежностью. Амбициозность была повсюду.

«Они создают правильные инструменты, — пробормотал он про себя. — Просто нужно направить их лучше».

Он представил Мозаику с этими инструментами — автоматизированные системы утилизации, настроенные на эффективность использования ресурсов, а не на прибыль; адаптивное освещение, реагирующее на безопасность и потребности сообщества, а не на клики по рекламным баннерам. То, что Америка создавала ради капитала, Мозаика могла использовать для заботы.

Рафаэль сложил блокнот и поднялся. Ещё один круг по залу, решил он.

Внутри стало прохладнее, в воздухе витал лёгкий запах кофе и тёплого пластика. Он направился к стенду с муниципальными технологическими демонстрациями. На скромном стенде были диаграммы транспортных средств коммунальных служб — мусоровозов, снегоуборочных машин — оснащённых GPS, бортовой диагностикой и мониторами топливной эффективности. Не сильно эффектного. Но действенного.

За столом стоял мужчина в тёмно-синей рубашке-поло, отвечающий на вопросы. В нём чувствовалась спокойная уверенность человека, знающего свои машины досконально. Рафаэль дождался, пока небольшая группа перед ним разойдётся.

Он подошёл ближе.

— Извините, — спросил он непринуждённо, — не знаете, есть ли здесь бесплатный Wi-Fi?

Мужчина с улыбкой поднял глаза:

— Понятия не имею, — сказал он с характерным американским акцентом. — Но у меня есть бумажная карта.

Рафаэль моргнул.

— Меня зовут Том, — представился американец из Гаваны, тот самый, кто однажды спрашивал его о Wi-Fi, протягивая руку. Рафаэль пожал её, улыбаясь.

Глава 15: После выставки

Выставка закрылась, и неоновые стенды с интерактивными киосками, управляемыми голосом, теперь безмолвствовали за стеклянными дверями. В нескольких кварталах Том и Рафаэль нашли тихий бар, уютно расположившийся между художественной галереей и закусочной с бургерами. В помещении царил полумрак, тепло и почти полная тишина — лишь изредка раздавались звуки музыки и звон посуды.

Том потягивал пиво, искоса поглядывая на Рафаэля, который предпочёл чай.

— Я всё думаю о том, что ты говорил раньше, — произнёс Том. — О том, что люди в Мозаике помогают друг другу… искренне хотят это делать. В это сложно поверить.

Рафаэль мягко улыбнулся.

— Так говорят большинство туристов.

Том откинулся на спинку стула.

— Я не пытаюсь быть циником, но мы оба знаем, как устроены люди. Дай им систему, где можно брать, не давая взамен, и они будут только брать. Такова человеческая природа.

— Ты прав, — согласился Рафаэль. — Именно поэтому большинство систем, построенных на доброте, рушатся. На первый взгляд это прекрасная идея, но стоит кому-то начать злоупотреблять, как за ним последуют другие. И система разваливается.

— Именно так, — кивнул Том. — Один эгоист портит всё для остальных. Вот почему социализм всегда превращается в хаос.

Рафаэль усмехнулся.

— Согласен. Я видел, к чему приводит принудительное равенство. Ничем хорошим это не заканчивается.

Они обменялись понимающими взглядами — неожиданное согласие между ними.

— Так объясни мне, — попросил Том, — как Мозаика избегает этого? Как ей удаётся не превратиться в очередную утопию с охранными дронами и отчётами о поведении?

Рафаэль приподнял брови.

— Прежде всего, у нас нет системы слежки. Участие абсолютно добровольно.

— Добровольно? — переспросил Том. — То есть можно просто сидеть на диване всю жизнь?

— Можно, — ответил Рафаэль. — И некоторые так делают. Но даже у них есть крыша над головой, еда и медицинская помощь. А когда они захотят изменить решение — научиться чему-то новому, помочь другим, принять участие — всё условия будут им предоставлены.

Том нахмурился.

— И ты говоришь, что люди выбирают помогать, даже когда этого не обязаны делать?

— Да, — просто ответил Рафаэль. — Не все, конечно. Но большинство.

Том медленно покачал головой.

— Но как? Это противоречит всему, что я знаю. В любой системе, где помощь добровольна, а блага распределяются всем, неизбежно побеждают те, кто ничего не делает.

Рафаэль наклонился вперёд, опираясь локтями о стол.

— Позволь объяснить на примере.

Он взял подставку под стакан, поставил ребром и положил сверху арахис.

— Представь себе общество, где от людей ждут заботы о других. Звучит красиво, не правда? Но это как шар на вершине холма. Возможно, он продержится какое-то время в этом неустойчивом равновесии, пока кто-то не решит быть эгоистом и не столкнёт его вниз. И остальные последуют его примеру.

Он перевернул подставку и разместил орешек в углублении — словно в долине.

— А теперь посмотри на это. Общество, построенное на собственных интересах, где каждый заботится лишь о себе. Не самое вдохновляющее зрелище, но удивительно стабильное. Потому что если кто-то пытается проявлять щедрость в таком мире, его считают наивным и используют в своих целях. Система возвращает его на место. Эгоизм — естественная форма существования в таком мире. Это шар, который скатился в долину.

Он сделал паузу, давая Тому обдумать сказанное. Тот молчал некоторое время.

— Так в чём же отличие Мозаики? — спросил Том.

Рафаэль посмотрел на него, не отводя взгляда.

— Мы превратили холм в долину.

Глава 16: Отправления

Аэропорт имени Кеннеди был шумным, но почему-то не казался хаотичным. Голоса отражались от сводчатого потолка, в то время как колёсики чемоданов тихо шуршали по отполированному полу. Экраны мигали рейсами — то янтарным, то зелёным. Где-то рядом засмеялся ребёнок, чуть дальше кто-то устало вздохнул. Ритм