— Гарри Поттер, прошу в комнату к остальным чемпионам.

После этих слов, я заметил, как кубок засветился от магии и его магия медленно поплыла ко мне. Тогда я и понял, что этот кубок пытается связать меня контрактом с собой. А триггером к этому, были слова Дамблдора, чтобы я шел к остальным, тем самым соглашаясь на него. Сразу же поспешил отказаться, мало ли, хотя по факту, пока я не соглашусь или не откажусь, контракт на меня не ляжет, но лучше перестраховаться. Поэтому встав с места достаточно громко и четко произнес:

— Я, Гарри Джеймс Поттер, не бросал свое имя в кубок и отказываюсь от контракта. — Можно конечно не так официально, в конце концов, главное выразить намерение, но нужно и на публику сыграть, раз уж мне хотят его навязать при таком скоплении народу.

— Боюсь, мальчик мой, кубок выбрал тебя и тебе придется участвовать.

— Не говорите ерунды, директор. Невозможно подписать человека на контракт без его на то желания. Это фундаментальный закон, у которого нет исключений, иначе можно было бы закабалить любого человека под магический контракт, без его желания. Можно принудить, шантажировать, или другим способом заставить человека принять контракт, но это намерение человек должен выразить сам.

— Мистер Поттер, — сурово произнес директор, который скривился от моих слов, будто я сказал что-то такое, о чем он не хотел, чтобы знали другие. — вам все равно придется участвовать…

— Вы кажется не поняли, я отказался от участия. Контракта надо мной нет и я могу не участвовать, кто бы что не говорил. Тому, кто кинул мое имя, самому придется участвовать, так как именно он был инициатором. Наверняка он планировал, что я соглашусь на контракт вместо него. К его несчастью, это не сработало. — Сразу же открестился от всего этого.

— Пройдите к остальным участникам, мистер Поттер. Мы решим все в подходящей обстановке. — Сказала профессор Макгонагалл, поспешившая закончить наш диалог при таком большом количестве народу. Мало ли, что может еще быть сказано?

Глянув на кубок и убедившись, что никаких поползновений ко мне с его стороны нет, двинулся к двери, за которой недавно исчезли остальные участники, выбранные кубком. То, что я буду там, на меня никакой магической связи не повесит. А предыдущая связь уже установлена и тот, кто кинул мое имя, подписал себе приговор и ему придется участвовать, иначе он потеряет то, чем подписывался. Обычно в таких случаях это магия или жизнь. А для кого-то магия и есть жизнь, причем в прямом смысле слова. Некоторые существа типа домашних эльфов, без магии просто не проживут. И чем сильнее маг, тем больший откат от ее потери он получит, вплоть до смерти.

Пройдя внутрь, я очутился в небольшой комнате. На стенах портреты волшебниц и колдунов, напротив красивый камин, в котором, постреливая, пылает огонь. Лица на портретах, как по команде, повернулись ко мне. Через мгновение они засуетились и зашушукались о чем-то своем, но слышно их не было.

Выбранные чемпионы стояли у камина. Крам, ссутулившись и о чем-то сосредоточенно думая, притулился к каминной полке. Седрик заложил руки за спину и глядел на огонь. Флер, откинув назад волну белокурых волос, повернулась ко мне.

— В чем дело, Гарри? — спросила она. — Надо вернуться в зал?

Она, видно, подумала, что меня за ними послали судьи. Хотя, я бы не стал бегать по их просьбам, если им нужно, пусть своих помощников посылают или сами идут. Позади него послышался дробный стук шагов, и в комнату вбежал Людо Бэгмен.

— Невероятно! — Воскликнул он. — Необычайное происшествие! Джентльмены… и леди, — обратился он к чемпионам. — позвольте представить вам, как бы удивительно ни звучало, четвертого чемпиона, участника Турнира!

— Что ты несешь идиот! — От его наглости, у меня пропала элементарная вежливость по отношению к нему. — Я при всем зале отказался от контракта и участия в этом мероприятии. Не нужно вешать на меня несуществующее. Я твои хотелки исполнять не собираюсь.

Дверь позади них опять отворилась. Вошли профессор Дамблдор, мистер Крауч, профессор Каркаров, мадам Максим, профессор МакГонагалл и профессор Снейп, в открытую дверь на какую-то секунду из зала ворвался гул возбужденных голосов.

— Мадам Максим! — Воскликнула Флер. — Этот… Бэгмен, он говорит, что Гарри должен принять участие.

Мадам Максим выпрямилась во весь исполинский рост. Макушка красивой головы задела канделябр со свечами, обтянутый атласом внушительный бюст заколыхался.

— Дамблёдорр! Кес-кёсе? Что сие означает? — Властно промолвила она.

— Я тоже хотел бы это знать! — Поддержал ее Каркаров. На лице его застыла каменная улыбка, синие глаза превратились в льдинки. — Два чемпиона от Хогвартса? Что-то не припомню, чтобы школа — хозяйка Турнира — когда-нибудь выставляла двух чемпионов. Может, я плохо знаком с правилами? — С его губ слетел ехидный смешок. — Мы были уверены, Дамблдор, что запретная линия допустит к участию в конкурсе только учеников старших курсов. Иначе мы привезли бы сюда куда больше претендентов.

— Плохо, Каркаров, у тебя со слухом. — Раздраженно произнес я, окинув их всех взглядом. — Я при всем Большом зале отказался участвовать и ты это прекрасно слышал, если только не страдаешь глухотой. А что на счет возрастной линии, то ее не обязательно обходить, чтобы свое имя бросить. Ничто не мешало сделать это на расстоянии.

— Каркаров, это все проделки Поттера, — вкрадчиво произнес Снейп, его черные глаза зло поблескивали. — вины Дамблдора нет в том, что Поттер нарушил правила Турнира. Этот негодный мальчишка с первого дня появления в школе только и делает, что нарушает правила.

— Сказал Пожиратель смерти, который в первое же занятие полез ко мне в голову вопреки всем правилам, о которых ты сейчас упомянул. Какого черта ты вообще тут делаешь и где мой декан? Два пожирателя смерти, в таком тесном помещение вызывают тревогу. — Огрызнулся я на него в ответ.

— Северус, Гарри, давайте успокоимся. — Примирительно произнес Дамблдор, попытавшись уменьшить конфликт, который мог опять возникнуть. — И так, Гарри, ты не бросал свое имя, может быть, ты просил кого-то из старших бросить в Кубок твое имя?

— Нет, мне не интересно участие в этом мероприятии.

— Он говорит неправда! — Воскликнула мадам Максим.

— Гарри не мог бы пересечь запретную линию, — вмешалась МакГонагалл. — даже если бы захотел. В этом нет никакого сомнения.

— Мог бы, это не сложно, — возразил я