— Эй, чурбаны безмозглые, — радостно закричал он, набрасывая на плечи вытащенный из кармана расшитый платок. — Хотите фокус покажу?

Если бы кто только знал, скольких трудов стоило Архипу совершенно по-лошадиному не заржать, разглядывая застывшую в немом изумлении нечисть. Ну разве не может не развеселить обалдело крутящий по сторонам рожей с гротескно отвисшей челюстью деревянный истукан? Менквы вообще не могли похвастать большим умом, поэтому сталкиваясь с необъяснимым, часто впадали или в неконтролируемую ярость, либо в самый настоящий ступор. В принципе, прикрытому мышиной личиной Архипу не стоило никакого труда проскочить мимо обоих стражей, но наличие за спиной двух этих огромных и до неприличия сильных самоходных колод могло помешать его планам. Да и вообще, как бы Альберт Карлович не заскучал и не отвел свой взгляд от выходок Архипа. Нечего ему по сторонам смотреть еще увидит чего не следует. Поэтому, обойдя менквов со спины, Архип примерился и поудобнее перехватил топор, прикидывая как бы посноровистее с ними разобраться. И при этом, желательно, самому не получить на орехи.

Неожиданно для себя, колдун резко размахнулся и вогнал топор аккурат промежду лопаток первого из стоящих перед ним менквов. Топор по самый обух погрузился в древообразную плоть, брызнула белесая жидкость с резким кисловатым запахом, заменявшая этому сорту нечисти кровь. Смертельно раненный монстр визгливо хрюкнул и начал оседать. Легко выдернув топор, словно не из плоти а из желе его доставали, Архип, лихо, наотмашь, снизу вверх рубанул по второму. Тот только развернулся и, в силу тугодумия своего народа, просто удивленно таращился на происходящее, протягивая вперед левую руку. Эту самую руку Архип ему и отсек по самый локоть. Неприглядно выглядевший топор сек твердую плоть нечисти, словно раскаленный нож коровье масло, разбрызгивая по сторонам напоминавшую скисший березовый сок сукровицу. Используя инерцию предыдущего удара, Архип завел руку с оружием за спину, перехватил двумя руками за самый кончик топорища, сделал подшаг и, хекнув, вогнал железный подарок четко промеж глаз покалеченного чудовища. Резко выдернул оружие и отскочил назад за пределы досягаемости длинных конечностей агонизирующих монстров.

— Вот тебе, бабушка, и Юрьев день, — ошеломленно пробормотал он, перевода с опадающих, словно озимые, великанов на свое необычное оружие. — И как это понимать?

Конечно, со стороны могло бы показаться странным то, что Архип разговаривал со старым ржавым топором, но то, что топор этот крайне необычный было настолько очевидно, что спорить с этим мог бы только самый конченый глупец. Во-первых, плоть менквов не просто выглядит, словно древесная кора, она и крепость имеет соответствующую. И разрубить ее ничуть не проще. А во-вторых, Архип понял, откуда в нем сейчас кипит эта странная бесшабашная злоба и удаль, так беспокоившие его с самого момента входа в деревню. Как бы безумно это не звучало, но это были отголоски того, что сейчас чувствовал топор. Топор и именно топор истово хотел поскорее встретиться с личером. Топор жаждал его крови.

— Значит, так, дружище, — тщательно подбирая слова, заговорил Архип, буравя взглядом инструмент. — Я все еще не разобрался, что ты такое, но ежели мы с тобой хотим закопать старого немца, нам необходимо действовать сообща. Понимаешь меня?

Некоторое время ничего не происходило, и Архип просто стоял, ощущая невероятную глупость ситуации. В нем даже появилось сомнение, а не тронулся ли он рассудком от тяжелых испытаний? Но нет, наконец эмоции, исходящие от топора потихоньку начали меняться. Теперь в них появилось ответное удивление и какая-то заинтересованность.

— Ладно, посчитаем, что это было согласие, — с облегчением выдохнул Архип. — Я хочу прибить Бреннона не меньше тебя. Достал в край уже. Но чтобы добиться этого мне надо сохранять холодную голову и самоконтроль. Иначе весь мой план вылетит в трубу. И я вместе с ним. А немец заполучит тебя и, в конце-концов останется в выигрыше. Ты же этого не хочешь?

Глава 31

Путь до таинственной поляны оказался на удивление небыстрым. Не смотря на то, что тропа и не собиралась как-то петлять, а конец ее в виде возвышающейся горки просматривался чуть ли не с самого места схватки с менквами, Архипу пришлось добрый час топать ногами прежде, чем он выбрался на открытое пространство. Казалось, будто бы тропа удлинялась от каждого его шага и пришлось поторопиться, чтобы расстояние хоть как-то сокращалось. Подготовил эту защиту фон Бреннон или это было некое свойство самого ритуального места сходу колдун бы не ответил, да и не до того ему было, поскольку открывшая картина поражала и даже, в какой-то мере восхищала.

Поляна, а точнее, небольшой холм, незначительно возвышающий над окружающим ландшафтом, но все-таки ниже верхушек деревьев, отчего совершенно не просматривался издалека, был совершенно и неприятно лыс. Ни дерева, ни травинки, ни даже какой-нибудь захудалой палки куста, ничего кроме спекшейся, хотя всего пару дней назад прошел ливень, потрескавшейся мертвой золисто-серой почвы. На верхушке холма располагался массивный каменный алтарь, кажется, некогда вырезанный из цельного куска темного камня в форме неглубокой чаши. Был он расколот пополам, по поверхности змеились многочисленные трещины и виднелись подпалины. Но при всем при этом алтарь тот излучал настолько густую и мощную ауру злобы, ненависти, разложения и смерти, что казалось, будто ложкой можно черпать и намазывать на хлеб. Становилось понятно, что дурное предчувствие, охватывавшее любого, посмевшего зайти в деревню было всего лишь легким отражением истинного Зла, засевшего здесь в этом самом камне. Архип поежился представив, насколько же чудовищные ритуалы проводились на нем, каким кровожадным духам или божкам возносились молитвы, раз одна память о них настолько искажала окружающую действительность. А потом он увидел Бреннона и, не смотря на все свое самообладание, не смотря на весь накопленный опыт, вынужден был зажать рукой рот, чтобы не закричать от ужаса и омерзения.

У алтаря, скрестив на высокой груди изящные руки стояло тело. Когда-то оно несомненно принадлежало женщине и по знакомому дорогому костюму для верховой езды, Архип с уверенностью мог предположить, что принадлежало оно Наталье, подруге и сообщнице по не самым безобидным шалостям молодости. Точнее утверждать он бы не взялся, поскольку у тела напрочь отсутствовала голова. Точнее, отсутствовала голова законной, так сказать, этого тела хозяйки. Вместо нее из обрубка шеи, из