Речной извозчик мой, к чести его, оказался крайней умелым человеком и на другой берег доставил меня буквально не несколько мощных гребков, с легкостью необычайной, выдающей большой опыт и великолепное знание речного нрава, нивелировав стремительное течение. Но прежде, чем я успел поблагодарить его, тут же двинулся обратно, по-видимому, собираясь переночевать в едва обустроенном сарае для хранения лодочного инвентаря.

Расположенная на большой косе между густым мрачным лесом и рекой деревушка в пару десяткой хаотично разбросанных вокруг барской усадьбы домов тоже производила крайне гнетущее впечатление. Не смотря на по-летнему теплый вечерок нигде не было видно праздно гуляющей молодежи, не слышалась тальянка или сопелка, не доносился смех. Наоборот, мрачная и казавшаяся пустой деревня казалась погруженной в тревожное ожидание приближающейся катастрофы. Такое бывает, когда перед бурей природа словно бы замирает, предчувствуя надвигающееся буйство. Да и сама она, деревня то есть, была неожиданно неопрятно и запущенной.

Барская усадьба располагалась на лысом холме в центре деревни и нависала над ней. Была она деревянной и двухэтажной, хотя и покрыта столь необычной необъяснимой резьбой, что мне показалось, будто в ней скрыт какой-то оккультный смысл. К сожалению, знаний моих для расшифровки ее не хватало, но общее впечатление было давящее и даже в чем-то жуткое.

У входа меня встретил слуга Альберта Карловича — огромный и косматых мужик совершенно бандитского вида с рожей заправского висельника. Помимо прочего, он обладал еще и несноснейшим характером и никоим образом не собирался пускать меня в избу, а называть имением это не самое крупное, как оказалось вблизи, строение, у меня более не поворачивался язык, и потребовалось вмешательство хозяина, неожиданно спустившегося с верхнего этажа, чтоб он, наконец, отступил в сторону

[…]

— А дальше что? — поинтересовался Архип, откладывая в сторону пожелтевшие, хотя и вполне прочные листы бумаги. В том, что они уцелели более двух столетий в церковном подвале не было ничего особенного, колдун привычно ощущал в них достаточно несложные чары укрепления, благодаря которым любой материал мог противостоять большей части не слишком сильных природных воздействий любое время, которое чары эти были активны.

— Да какая разница?! — только отмахнулась Наталья, которую явно разозлила реакция Архипа. — Неужели ты не понимаешь?! Я же нашла, где прячется личер!!!

— Вовсе не обязательно, дорогая моя, — устало покачал головой тот.

— Да почему же?! — возмущенно всплеснула руками женщина и тут же принялась вываливать свои умозаключения. По стройности суждений и горячности слов, Архип сделал вывод, что это она делает не в первый раз, видимо, уже приходилось… Интересно, кому? Неужто молодой прихвостень оказался не так уж бестолков? — Альберт Карлович — это тот, кто тебе представился как Альберт Густав фон Бреннон. Об этом говорит и схожесть имени и то самое "Б.", да и слуга его описан, как огромный и косматый, это де тот самый Игнаций, с которым ты сражался. Это же очевидно, они, согласен?

Архип медленно кивнул. Соглашаться не хотелось, но и возразить ему было положительно нечего

— Ну так а что тебе надо еще? У него ж усадьба на лысом холме на излучине Черной, в нескольких часах езды от Рудянки!!! Тут же все написано!!! — Наталья с силой тыкнула пальцем в лежащие на столе листы.

— Написано, — снова согласился Архип. — Я даже видел этот холм. Он сильно выделяется даже сейчас, ни с чем не спутать. Но там нет никакого жилья. Ни усадьбы чернокнижника, ни окружающей деревни.

— И что? — снова всплеснула руками волшебница. — Нет и нет, ушел народ наверное! Я нюхом чувствую, личер где-то там!!! Надо идти и брать его.

— Наталья, ты уже прочла весь дневник? Знаешь историю Бренана?

— Да нет же! Зачем мне это? Я знаю, что мне надо, пойдем вместе! Найдем, поговорим! Убедим его, он же явно благоволит тебе, граф, помоги мне!

Архип тяжело вздохнул и потер пальцами виски:

— Я уже говорил тебе, что не буду договариваться с немцем. Мы оба знаем, на какую гнусность должен пойти…

— Да чтоб ты в этой глуши сгнил! — В сердцах крикнула волшебница и, развернувшись на каблуках, бросилась прочь.

Архип в ненавистью посмотрел на листы бумаги и, тихонько выругавшись, засунул их в сумку…Сперва ему все еще предстояла более срочная работа.

Глава 28

"Давно уже не было такого паршивого года," — мрачно размышлял Архип, разглядывая слегка покосившийся тын неприятно затихшего хутора. Сколько семей за этот год схоронили? Пять? И ведь это не считая привычных смертей от голода, холода или болезней, которые неизбежно сопровождают непростую жизнь крестьянина. Когда ж подобное последний раз было? С полдюжины лет назад, наверное… Когда волколак в деревне завелся, так пока изловили паскуду, тоже прорву народу задрал. Задумавшись, Архип даже не сразу заметил, что к нему подошел Бирюк.

— Прости, Семен, — повинился он. — Задумался я. Ты чего спрашивал?

— Говорю, нам-то чего делать, Архип Семеныч? — повторил вопрос охотник.

— Вам? — сперва даже удивился колдун. А потом сообразил, что и в правду, притащил с собой людей, указаний никаких не дал, а сам уперся к палисаду и вот уже добрых четверть часа стоит, буравит ворота взглядом. Людям-то и невдомек, чем заниматься. — Вам, Семен, надобно в лес сходить, набрать хворосту да тащить сюда под стены, — он указал пальцем. — Валом укладывайте, да не жадничайте, чем больше, тем лучше.

— Весь хутор жечь будем? — деловито поинтересовался охотник. Он ничему особо не удивился, достаточно давно уже знал Архипа и помогал ему во всяком. Разного навидался и привык доверять. Если говорят, что надо жечь, значит надо жечь.

— Да, — кивнул Архип. — Я сперва внутрь зайду, разведаю все, и ежели найду там то, что думаю, выжгем тут все до самой земли.

— Мора боишься? — не смотря на то, что Архип свои опасения в слух ни с кем не разделял, догадаться о них было не трудно. Эпидемии опасались все.

— Типа того.

На самом деле, Архип опасался не мора. Обычная