— Что ж, вы не идёте?! — поднявшись на баррикаду, выкрикнул Ясу, после чего насмешливо добавил; — Хвост поджали, шавки?!

Поправив пучок абсолютно седых, истончившихся от неумолимого времени волос, старый самурай принял из рук следующего за ним слуги шлем судзи-кабуто с позолоченным украшением и аккуратно надел его на голову.

— Подай ка моё копьё, — попросил он все того же слугу и в протянутую им костлявую руку, покрытую сухой и тонкой словно рисовая бумага старческой кожей, тут же легло тяжёлое дубовое древко длиною более восьми сяку.

Ретсу каминари но катакама-яри — испытанное в боях фамильное оружие рода Аизава; несущее гром и молнию копьё с массивным мечевидным наконечником и немного изогнутыми вперёд в виде серпа асимметричными дополнительными клинками. Это оружие было одной из реликвий Страны Камыша, пожалуй, даже более прославленной, чем фамильный меч правящей семьи, ведь обладало таинственным мистическим свойством.

Согласно семейным хроникам рода Аизава, во время одной из битв прошлого в тогда ещё обычное копьё с небес ударила молния и с тех пор вся пропущенная через него чакра обретала стихийные свойства. Правда это, или просто легенда, но факт остаётся фактом: атаки чакрой, выпущенные с помощью этого копья, на короткое время действительно становятся подобны молниям.

— Что ж, — взвесив в руке старинное оружие, старик протянул, — коль уж вы нападать не торопитесь, то начну ка я, пожалуй, сам, — пустив чакру по древку, воин жестом приказал самураям быть готовыми перейти в атаку, а затем медленно, не делая резких движений, принял боевую стойку подходящую для глубокого выпада.

— Все вы слышали, что велела нам госпожа. — громко произнёс патриарх Аизава, обращаясь к защитникам, после чего выкрикнул — так утопим ублюдков в их собственной крови! — и, совершив резкий выпад, рявкнул; — Ретсу Каминари!

Яркая вспышка на миг ослепила всех присутствующих. Луч чакры, преобразованной в подобие молнии, за секунду преодолел более пятидесяти метров и ударил в плотную группу пиратов, взорвавшись ворохом электрических разрядов и разметав десяток прожжённых насквозь человеческих тел.

Нельзя было сказать, что эта атака была намного мощнее обыкновенного серпа чакры, но зато её эффективная дальность была практически вдвое больше, а взрыв и яркая вспышка успешно дезориентировали не готовых к такому врагов, благодаря чему остальные присутствующие на баррикаде самураи смогли нанести свой собственный удар, совершив дерзкую вылазку.

Покинув оборонительные позиции десяток молодых воинов, из которых восемь были пока лишь подростками, во мгновение ока преодолели расстояние до противника и, с криком: — Ашихана Банзай! — врубились в ряды наёмников.

* * *

Четыре юных девушки: Аой, Янаги, Касуми и примкнувшая к ним Кавасаки Сёри, двигаясь вдоль кромки обрыва в компании десятка лучников, стремительно приближались к месту разгорающейся битвы.

То, что старик Ясу, вместо того, чтобы отсиживаться за укреплениями решил дать бой перед баррикадой, возглавив вылазку отданных под его командование молодых самураев, никого особо не удивило. Его желание пасть в бою, оставив при этом след в истории, а не скончаться в постели от старческой немощи, было хорошо известно.

Кроме того, похоже, что это решение оказалось на удивление верным и уберегло защитников от серьёзных потерь, ведь группа вражеских стрелков с огнестрельным оружием не решилась соваться на хаотичное поле боя, где бушевали самураи.

— Займите позиции и отстреливайте всех кто выделяется, — приказала лучникам Аой, — Сёри, ты у них за главную, — добавила принцесса и, напоследок, уточнила, — первоочередная цель — стрелки и командиры.

— Будет исполнено, госпожа, — отвесила короткий поклон получившая внезапное повышение девушка и, повернувшись к лучникам, скомандовала: — прячьтесь за укрытиями, наш выход будет как только самураи отступят.

— А мы с вами подождём лучшего момента, чтобы ударить с фланга, — поделилась дальнейшими планами Ашихана, присев за лежащим недалеко от края обрыва валуном и следя за тем, как лучники занимают заранее подготовленные для них позиции, — у вас есть немного времени подготовиться к бою.

Как бы ей ни хотелось броситься в гущу сражения прямо сейчас, молодая наследница острова отчётливо понимала, что её подруги не продержатся долго в такой хаотичной битве, где столкнулись десятки самураев и сотни пиратов — не те у них выносливость и опыт. Да и на свой счёт она не испытывала иллюзий; битва с вражеской куноичи и бой на корабле показали, что её едва хватит на пятнадцать минут активного сражения. К тому же, Унохана, во время своеобразной тренировки во внутреннем мире, чрезвычайно доходчиво объяснила, что несмотря на доступ к огромной духовной силе, тело всё ещё принадлежит прошедшей лишь минимальную подготовку тринадцатилетней девочке.

Пропустить через себя всю скрытую в душе мощь, не рискуя совершить изощрённое самоубийство, она пока физически не могла. Изменить это за короткое время было невозможно, а процесс создания меча-занпакто, который мог бы стать подходящим проводником духовной силы, прервался едва начавшись.

К сожалению время для новой попытки было не подходящее. Снова выпадать из реальности, когда судьба острова буквально висит на волоске, было бы крайне опрометчиво; она и так уже потеряла троих ценных бойцов, которых могла бы попытаться спасти, вовремя применив какое-нибудь кидо.

— Как скажешь сестрица, — насупив бровки, сделала попытку придать лицу серьёзное и решительное выражение Янаги, но получилось у неё так себе, потому что все её потуги перебивало отчётливо заметное волнение за сражающихся внизу членов семьи.

Раньше Аой не наблюдала за подругой таких явных переживаний, но всё переменилось с того момента, как девушка стала свидетельницей расстрела троих самураев, что занимали не последнее место в иерархии острова. Этот инцидент явно пошатнул её веру в собственную силу, а также в силы родственников и друзей. К счастью, в данный момент, перед глазами был наглядный контрпример.

Старик Ясу, орудуя искрящим копьём в одной руке и мечом в другой, бушевал на поле боя словно бог войны. Удары молний, чередовались с традиционными для самураев серпами из чакры, обрывая по несколько жизней за раз. Из-за этого вокруг вспомнившего молодость деда естественным образом сформировалось пустое пространство, покрытое иссечёнными и обугленными трупами.

— Ну что же вы?! — провокационно раскинув руки и открывшись, поддразнил наёмников старый воин, — почему вы убегаете? — с наигранным недоумением спросил он у попятившихся врагов; — я только начал получать удовольствие от этой битвы!

На лицо Аой сама собой выползла усмешка — происходящее