Глава 3. Часть 2. Видения, деревня и передряга.

— Удачи, Томас, удачи, — звучало вокруг растерянного мальчишки из всех уголков вселенной.

Его кружило и заворачивало, невообразимо вертело и кувырачило, мутило и верх-дном-окружнопрыгорачило, иногда дурачило.

После внезапного предательства или же отравления и усыпления от рук коварной Мадам Фон Ба-Суд, Гринбейл невероятным образом не потерял сознание, а ясно соображал, что происходит вокруг. Вместе с этим он не понимал, что происходит вокруг.

Спустя пару-четвëрку минут или часов после того, как окружающий мир потух, Томас путешествовал. И путешествовал он по далекому-далекому свету, в котором царил день, точнее, всего лишь сияло солнце. Юный путешественник висел в небесах, витал и летал, посещал неизвестные ему места с высоты орлиного полёта. Томас сам по себе парил над землёй и видел вечнозеленые луга, покрытые сочной травой, объёмные поля, желтеющие подросшими колосками пшеницы и просто жухлой травой, что успела почуять холод от начавшейся зимы. И восхитительные долины, и чистые, словно стекло в доме Министра Управления Тинсаном, бирюзовые водопады и реки, высоченные леса, таинственные холмы и невероятно заснеженные вершины снежных гор — всё это попадалось Томасу в период невероятного полёта.

Понимал ли Мсье Гринбейл, что пребывает в стране чудес и грëз, невообразимых пейзажей и натюрмортов? Немного подзабыл значение слова “натюрморт”, поэтому предположу, что это красочное изображение натюры, то бишь природы. Главное, что мальчик осознавал, – в реальном мире он, скорее всего, не сможет посетить подобные долины и скрытые от взглядов горожан пыльных городов пещеры, набитые золотом, драгоценными камнями и приятными опасностями, будоражащими и встряхивающими приключенческий дух. Данное чувство стоит трактовать как нечто “чумовое, восторженное и крайне волнительно-азартное”.

Так вот, знал ли мальчик, что он спит? Конечно. Мог ли он проснуться? Ни за что. Хотя Гринбейл изо всех сил пытался выбраться из оков затуманенного разума, у него увы не получалось вернуться в реальный мир. Он как бы врезался в невидимые врата, в исчезнувшие смыслы жизни одиноких стариков, потерявших любовь, в грань между смертью, видениями и ясностью сознания, безграничной магией и странной гадалкой, обманом предавшей ребят и погрузившей их в захватывающее небытие. Хотя, возможно, лишь Гринбейл наблюдал то, что наблюдал. Однако Томасу не суждено остаться в великолепном, феерическом сне навечно.

Резко и грубо сменилось окружение вокруг, полёт ускорился и стал неуправляемым. Томас словно помчался на скоростном паровозе вниз с крутого холма и, наконец, застыл на месте. На довольно известном нам и ему месте. Гринбейл очутился в Онфосте. В городе, не похожем на прошлый облик, каким запомнил его наш герой, в городе, изменившемся до неузнаваемости. Теперь спокойная, размеренная многокруговая судьба провинции приближалась к концу, к так называемому финалу существования, избежать который практически невозможно.

Царила ночь, и снежная буря утихала на пропитанных злом и кровью кривых улочках. Вот таинственная Саранди, часть навесов которой оказалась продырявлена, вот опустевший концертный-паб “У Шона”, приветствовавший посетителей стуком бутылок и вечным пьянством седого старика с обвисшими, будто лианы, волосами. Вот узкий переход на Широкую улицу, сама Широкая улица и разгромленное здание школы, хранящее безмолвие, а вот и Площадь Свободы, что приняла на себя первый удар жестокого восстания. Мертвые, бездыханные тела покрывали многочисленную каменную плитку, под каждым из них виднелись алые, подзамёрзшие лужи. Всё выглядело одинаково и одновременно похоже. Точь-в-точь, как сказал бы Господин Судья, вероятно, испустивший душу.

Тела валялись где не попадя, и никого… Никого они не волновали! Почему же? Потому что старых жителей в Онфосте не осталось. Почти не осталось. В хлипком домишке с потрескавшимися стенами оставалась бедная старушка в ночнушке. Она не кричала, не вопила, не жаловалась на происходящее, а лишь сладко и крепко дремала на пыльном диванчике. Женщина в отставке откинула голову назад, приложила руки к сердцу, понимая, что больше никогда не очнётся в уютном, любимом Онфосте, сердце прохладных окраин. Опустели и стёрлись в пепел рыночные лавки. Сильнейшая метель опрокинула многие горшки с хладостойкими цветами с окон, повалила несколько угасших на долгое время фонарей, погрузила город в непроходимый сугроб, ранее вычищаемый местными дворниками. И Маленький Лев, часовое здание, ранее считавшееся основной достопримечательностью Онфоста, обрушилось на соседний домишко, со всей мощью пробив крепкую крышу.

И Неизвестный, злодей, злодеяния которого привели к подобному упадку, с невозмутимым лицом возвышался над армией солдат, дрожащей от мороза. Среди первых рядов строя Томас приметил Менгеля, дамочку и остальных. Мужчина в маске стоял рядом с Крысоловом, вернее, Крысолов стоял рядом с мужчиной в маске. Слуга главаря и командира что-то говорил хозяину. Не раздумывая, мальчишка буквально проскользнул сквозь опустевший рынок и повис над разговаривающими. Снизу отчётливо донесся разговор, что, вероятно, подходил к концу.

— Господин, уверены ли вы, что нам стоит выдвигаться в с-сторону Тинс-сана? Наверняка, город ш-шмандс-ских пустомелей уже пуст, — мерзко прошипел Крысолов, явно улыбнувшись удавшемуся каламбуру. — Сбежавшие смогут доложить смотрителям города об опасности, и тогда руководство в ближайшие сроки приготовит защиту. Соберётся так называемая Тайная Ленниц-ция, которая с-сможет защитить горожан от угрозы, то есть от нас-с.

— И что же дальше? — хмуро прогрубил Неизвестный подчиненному. Тот и ухом ни повёл.

— Они тщательно подготовятся к нашему приходу. Вероятно, вызовут ЛЗГВВН – личную золотую гвардию великого Властителя Н…

— Не смей произносить данное отвратное имя, — приказал зловещий злодей.

— Извините, С-сир, гвардия нынешнего бесполезного отброс-са из окраин соберётся, и тогда ситуация для нас возникнет не оч-чень приятная, живых подчинённых останется значительно меньш-ше.

— Уверен, ничего подобного не случится, да и у нас всегда готов план Б, — в передних рядах армии послышалось приглушённое “ого, план Б” и “интересно, есть ли у него план В?”. — Мы постоянно опережаем противника на сто шагов. И мы, именно мы, захватим Корону без каких-либо проблем.

— Может, с-стоит отправить в з-здешние леса часть армии? — предложил Крысолов.

— Не стоит, — донёсся тихий голос из-под маски с черепом. — Я точно знаю, кто и куда сбежал. И, конечно же, я почувствовал его. Мощный поток энергии совсем недавно вырвался на волю и оставил верный след.

— Что за с-лед, господин? — изумился верный слуга. — Данный след навредит нашим планам?

— Пророчество. Оно снова или же впервые в деле, а значит, что всезнающая старуха очнулась и запустила его детям, и, возможно, если они соберут пять вещей, то тогда у нас возникнут проблемы с Хранителем. Главным Хранителем, а не мелкой бутафорией и