— Мы через нее к избушке выйдем? — Сэви посмотрел на тропку, по которой они уже шли.

— Да… — хрипело ответила Ягда.

— Стой, ублюдок! — зарычал волкодак. Он поднялся на ноги и готов был броситься на своего обидчика, но путь ему перегородил сирин.

— Полно тебе… Остынь!

— Обождите, я с вами пойду, — навка скорёхонько добралась до тропинки.

Человечишка ничего не ответил, лишь смерил ее пристальным взглядом, да призадумался. Видать Мирослава в его глазах выглядела безобидной, так что он молча кивнул и пошел к избушке.

— Поставь меня на землю. Я и сама могу идти, — она попыталась встать, но ничегошеньки не вышло. Раб держал ее мертвой хваткой.

— Я не сомневаюсь, — ответил Сэви и только крепче схватил ведьму.

— Ягдочка, потерпи немного — мы уже почти подошли, — попыталась угомонить подругу навка.

Девушка тяжело вздохнула. На самом деле, она не была уверена, что сможет пойти самостоятельно, да только не хотелось ей себя слабой чувствовать. Ведьма насупилась, но прекратила свои попытки вырваться.

— Мир, а зачем вы вообще полезли?

— Так Добран ощутил, что ты сознания лишилась, а Рати кровь почуял. Вот мы и рванули к тебе…

— А почему эти двое дрались? — Ягда многозначительно посмотрела Сэви, но он выглядел невозмутимым.

— Ну, Рати немного не разобрался. Человечишка в крови, ты в крови, а еще и запах твоей крови… Вот он и налетел на него, — развела руками навка.

— А после?

— Они кулаками помахали, а там уже и ты в себя пришла…

— Ясно, — Ягда устало голову приложила к чему-то теплому. Лишь спустя мгновение поняла, что это плечо Скелетообразного. При других обстоятельствах она бы сразу отпрянула, да только усталость навалилась с новой волной.

— Ведьмочка, ты себя как чувствуешь? — обеспокоенно спросил Сэви.

— Восхитительно…

— А если серьёзно?

— Как будто меня по голове огрели чугунной сковородкой.

— Потерпи немного, мы почти пришли.

Они вправду уже дошли до опушки на которой стояла избушка. Точнее должна была стоять. Сейчас она скакала как угорелая на своих куриных ножках.

— Что за… — оторопел Сэви.

— Видать почувствовала, что с хозяйкой беда приключилась. Давно она так не носилась…

«Со времён Мары…», — про себя добавила Ягда. В их детстве, изба на курьих ножках то и дело поднималась на своих двоих и бегала по лесу. Порой даже играла в салочки с детьми. Юная ведьмочка чуть ли не каждое утро просыпалась в новом месте. А потом… ушла Мара. В тот день, она в последний раз слонялась по всему лесу, как ужаленная. Словно что-то искала, да никак не могла найти. С тех пор, прошло много времени, утекло много воды… Избушка лишь изредка на ноги поднимается, а после на место свое встает как ни в чем не бывало.

— Это нормально? — спросил человечишка у девушек.

— Да… Наверное, это даже хорошо, — еле слышно пробормотала Ягда. — Избушка-избушка, встань по-старому, как мать поставила — к лесу задом, ко мне передом. Мне в тебя лезть, хлеб-соль есть…

Изба на курьих ножках в ведьме подбежала, да стала из стороны в сторону вилять, словно принюхивалась. Унюхав своих, она успокоилась и вернулась на насиженное место.

Глава 17. Рубил и рубил (часть 3)

Мирослава с Сэви носились, как ужаленные, а Ягда на табурете сидела, да изредка на них поглядывала. При других обстоятельствах, она бы уже давно сунула свой любопытный нос и разузнала, чем они там занимаются… Но сейчас ведьма была вымотана до изнеможения. Голова раскалывалась и трещала, словно по ней били с двух сторон кувалдой. К горлу то и дело подкатывала тошнота, а ушибы от камней неприятно саднили…

— Ведьмочка, наклонись ко мне. Я тебе ссадину обработаю, — к ней подошел человечишка со склянкой в руках.

Девушка молча выполнила просьбу. Сэви, едва касаясь, убрал ее волосы, обнажая увечье от камня, а затем взял и щедро полил зельем из того самого пузырька. Защипало так дико, что Ягда заскрипела зубами.

— Тшш… — он нежно подул на больное место, — Надо было обработать. На этом камне могла быть всякая зараза.

Она и сама это понимала, но боль была сравнима с сотней осиных укусов. И зачем только ей надо было такое болючие снадобье создавать? Оно сделано добротно, убивало всякую мерзость, только ощущения от его использования девушка не учла. Вот и пожинала плоды своих стараний.

— Ненавижу людишек, — не разжимая зубы, призналась ведьма.

Скелетообразный ей в глаза пристально посмотрел.

— Ягда, — он медлил, словно решая — стоит ли говорить али лучше промолчать, — Ты не против, если я вырежу всех из того селения?

— Еще как против.

— Не знал, что ты такая милосердная… — человечишка разочарованно отвел глаза в сторону.

Ведьма не удержалась и фыркнула.

— Против, ведь это уж больно простая участь, — на ее лице расползлась кровожадная улыбка, да только ненадолго — головушка разболелась с новой силой. Сэви это заметил, но ничего не сказал, лишь желваки на его скулах ходуном заходили.

— Ягдочка, я тебе лохань с теплой водичкой приготовила! — раздался крик Мирославы.

Ягде хотелось завыть, подобно волкодаку в полную луну. Неужто навка вновь со своим желанием «помочь» ведьмины вещи трогала? Знает же, как на нее это повлияет, и все равно полезла…

— Она к мирскому прикасалась? — спросила ведьма у человечишки.

— Что?

— Ей худо от этого будет… — прошептала ведьма, громче говорить у нее не получалось.

— Ведьмочка, давай ты сначала искупаешься, а потом уже объяснишь.

Ягда закусив губу, встала. Перед глазами заиграли разноцветные искры, а пол начал шататься из стороны в сторону. Тут ее что-то подхватило. Точнее не что-то, а кто-то.

— Эй, я…

— Можешь сама. Я это уже слышал, — отрезал Сэви.

— Скелетообразный, ты совсем…

— Ведьмочка, поправишься и сможешь как угодно надо мной поиздеваться и. А сейчас потерпи.

У ведьмочки от возмущения задрожали ноздри, но она не нашла что ему ответить. Да и, в принципе, в ее состояние было сложно найти какие-нибудь здравые мысли. Человечишка донес Ягду до баньки и бережно на ноги поставил.

— Я за дверью постою. Присмотришь за ней? — обратился он к Мирославе.

Та кивнула, да к подруге своей кинулась, а Ягда гадала — когда эти двое успели спеться. Дверь за рабом закрылась.

— Мир,