— С чего ты это вдруг взял, Скелетообразный?

“С того, что ты ему то и дело сучки под ноги суешь? Он, конечно, туповат, но даже до него с десятого раза дойдет…”, — вместо человечишки ответил Добран.

“Я уже не уверена в его тупости”, — призналась ведьма другу, но главное Сэви это случайно не сболтнуть.

— Я смотрю под ноги, когда иду, — спокойно пояснил раб.

— И правильно делаешь, а то мало ли — за корешок зацепишься и что-нибудь себе сломаешь… — елейным голоском промолвила девушка.

— Между прочим, ты первая в меня подушкой кинула, — напомнил человечишка.

— Не припомню такого, — задрала нос Ягда, да случайно за сук, подготовленный для Сэви споткнулась и полетела…

Правда лететь далеко ей не дали — Сэви схватил ее за ворот рубахи и удержал от падения. Как только ведьме удалось встать твердо встать на землю, он разжал ткань. Ведьма же зло на него зыркнула, отчего человечишка не удержался и захохотал.

— Смех без причины — признак дурачины, — сквозь зубы процедила Ягда.

— Не рой яму другому — сама в нее попадешь, — парировал он.

На это ведьме оставалось только показать язык и с нескрываемой досадой она стала поправлять рубаху.

— Мог бы и нормально поймать, — буркнула Ягда.

— Кто-то прошлый раз угрожала меня отпинать…

Тут раздались судорожные рыдания. Сэви обеспокоено взглянул на ведьму, будто она могла из-за такого пустяка реветь… Проклясть — да. Слезы лить — да вы за кого ведьм принимаете?! Ягда прикрыла глаза и магическим зрением устремилась к источнику шума. У сосны сидела девица в порванном сарафане. Еще одна нарисовалась… Неужто у них обострение? Только в отличие от вчерашней, эта сразу слезы лить начала. Ягда внимательно на нее взглянула, уж больно она под описание Матрены подходила — глаза темные, волосы густые, русые… Неужто это и есть Василиса? Ягде сразу в голову полезли коварные мыслишки. Ух, как она сегодня повеселиться!

— Скелетообразный, ступай в избушку, — ведьма расплылась в счастливой улыбке. Все обиды в миг рассеялись, а вместо них пришло прекрасное настроение.

— Снова гостей ждешь? — приподнял бровь Скелетообразный.

— Не жду, они сами пришли, — хищно оскалилась Ягда.

— Ягда… — как-то уж больно нерешительно начал раб.

— Чего еще?

— Можно мне меч? — тихо спросил он, да отвел глаза в сторону, словно боясь реакции ведьмы.

— Ты меня прирезать решил? — беззаботно поинтересовалась ведьма.

— Нет, конечно, — почему-то Сэви всерьез воспринял эти слова и в ее зеленые очи уставился.

— Тогда зачем тебе эта гадость нужна?

— Тренироваться. Меня этому с детства приучили, так что вошло в привычку.

— Неужто за время в плену не отвык? — поинтересовалась Ягда, да тут же себя за язык прикусила — не любил Сэви напоминания о тех днях. Вот и сейчас его глаза заволокла темная пелена. — Извини…

— Ничего, — сухо произнес он, развернулся, да пошел в сторону избушки.

— Сэви, — окликнула его ведьма.

Он молча обернулся.

— Будет тебя меч… Только в дом эту мерзость не таскай! — согласилась Ягда.

Человечишка благодарно кивнул и продолжил свой путь. Ведьма и вправду мечи недолюбливала. Отчасти из-за того, что уж больно часто их в ее сторону направляли. А отчасти, из-за того, что лес из отторгал — они не превращались, как трупы в удобрение и не исчезали спустя века, лишь отравляли землю в которой находились. Но от одного меча не убудет. Ягда на себя лик старухи нацепила, да пошла встречать гостей.

* * *

— Чего слезы льешь? — проскрипела ведьма, нависнув над своей жертвой.

— Я-я-я… — начала заикаться девица, а потом вновь содрогнулась в рыданиях.

— Кончай нюни разводить! — прикрикнула ведьма, да видать так грозно, что “гостья” в миг прекратила рыдать.

— Т-ты м-меня сьешь? — прошептала она, дрожа то ли от испуга, то ли от сдерживаемых слез, а может и от всего сразу.

— На кой черт мне тебя есть?

— Не знаю, — пролепетала девчушка.

— Что ты в моем лесу забыла?

— Я-я это…

Ее рассказ почти в точности повторял рассказ Матрены, да только матушка Василисы никогда не была против смотрин, но все равно каждый раз что-то шло не так. В прошлом году, одни больные приходили. В позапрошлом, одни старики. А в поза-позапрошлом, пьян сплошная. Вот и сомнения у Василисы появились — вдруг кто-то специально мешает ей счастье женское обрести. Поэтому и пришла в лес. Надеялась, что хоть ведьма помочь сможет.

— Дай-ка в очи твои погляжу… Вижу… — ведьма смотрела глаза в глаза девице, которая сидела с приоткрытым ртом, и едва перебарывая смех, продолжала из себя выдавливать, — Вижу… Вижу… Дева… Она всему виной… Волосы длинные… Чуть светлее твоих… Глаза красивые… Голубые…

— Матрена… — ошарашенно выпалила она.

Ягда ничего не ответила, да только выражение гостьи менялось на глазах — из зареванной коровы она превращалась в комочек злости. Даже не в комочек, а приличный, такой — ком.

— Бабушка Яга, помоги… — едва сдерживая ярость попросила она, — Я из-за нее уже столько лет в девках сижу… Надо проучить эту дрянь!

— Что ж, ступай за мной — подсоблю, чем смогу, — Ягда попыталась выдавить милую улыбку, но судя по реакции Василисы, ничего путного не вышло.

Они неспешно вышли на тропинку, да ведьма к другу мысленно обратилась.

“Добран, а с Ратибором и Мирославой что-то происходит? “

“А что должно происходить?”, — полюбопытствовал он.

“Не знаю, мы как будто отдалились… Они вдвоем все больше времени проводят”

За спиной раздавались нескончаемы кряхтения, оханья да аханья. Словно это Василиса была бабкой столетней, а не Ягда, которой стало интересно — как же это она замуж собралась, да детишек заводить решилась, коли и версту не пройдет?

“Так и ты со своим человечишкой сколько времени проводишь?” — сирин вывел ведьму из размышлений.

“Но…” — она осеклась. Это была правда, да только раб сам за ней по пятам таскается, а друзья словно за спиной сговорились… Ягде и в голову мысль не приходила, что они могут что-то дурное ей