Кстати, о Питере.

Я встряхнул головой, отбрасывая наваждение, и наконец открыл дверь в подсобку.

То, что я ранее обозначил «Сверхновой», исчезло. Густая, вибрирующая духовная энергия, которая, казалось, вот-вот прожжет саму реальность, рассеялась, оставив после себя лишь легкий, едва уловимый запах джунглей и… силы.

Питер стоял в центре комнаты. Он не выглядел иначе… но в то же время был совершенно другим. Он был все тем же обычным подростком, разве что чуть жилистее стал, но теперь в его осанке, во взгляде, в том, как он просто стоял, ощущалась тихая, сжатая, как пружина, мощь.

На моем лице не было улыбки. Лишь тихое принятие. На его — тоже. Он медленно поднял на меня глаза, и в них не было детского восторга от обретения сил. В них был отголосок того ужаса, который я только что пережил сам.

— Поздравляю, — сказал я, нарушая тишину.

— Это… — Питер сглотнул, его голос был хриплым. — Джон… Не стоит больше повторять что-то подобное. Никогда.

— Полностью с тобой солидарен, — кивнул я. — Мы заигрались. Слишком сильно. Все же стоило, наверное, поискать другие варианты.

— НЕТ! — неожиданно крикнул Питер. Его лицо, и без того бледное, стало мертвенно-белым. Он вздрогнул, словно от удара. — Нет… Другие варианты… их не было.

Я замер. Его реакция. Этот животный ужас.

— Что… ты увидел? — я уже знал ответ. — Точнее, кого? Ананси.

Я отметил, как его глаза широко раскрылись в узнавании. Значит, он тоже с ним встречался.

— Этот… любитель шоу… кажется, приготовил представление для всех причастных. И, похоже, представление разнилось в зависимости от личности.

— Ананси… он… он показал мне уничтожение мира. Всего мира, Джон! — Питер говорил быстро, взахлеб, его голос дрожал. — Он показал мне… Кналла. Сущность, что находится на самом верху пищевой цепи…

Кналл? Увы, таких имен в моем списке метазнаний не было. Но Питер тем временем продолжал, и его описание заставило меня похолодеть.

— Тьма. Она просто… съела все. Нью-Йорк, мир, тебя, Гвен… моих дядю и тетю. Он, Кналл, в этой… иллюзии… он пришел за мной. А Ананси… он предложил мне выбор, — как и у меня, выбор. Классика жанра. — Либо я сбегаю с ним. В другой мир, другую реальность, получаю силу, возможность отомстить… Либо остаюсь умирать, обняв своих родных.

— Я знаю, какой выбор ты сделал, — тихо сказал я, пораженный стойкостью этого юноши. Если бы мне предложили подобный выбор… Черт. — Пошли на пятый этаж. Проверим твои новообретенные силы. Заодно… отойдем от произошедшего.

— Что за испытание было у тебя? — спросил Питер, когда мы вышли из подсобки. Он уже немного пришел в себя.

— Тоже выбор, — честно ответил я, поворачивая голову и глядя ему прямо в глаза. — Ты или Гвен.

Питер замер на полпути к лифту. Он все понял. Но я не увидел на его лице ни тени обиды, ни злости, ни разочарования. Лишь… понимание.

— Вы с Гвен… у вас все серьезно? В моей… иллюзии… вы говорили про свадьбу. — Он неловко кашлянул. — Я не осуждаю твой выбор, Джон. Он… по крайней мере, был честным.

— Спасибо, — благодарно кивнул я. — Что касается Гвен… кажется, шутки зашли слишком далеко. Вряд ли свадьба будет в ближайшие недели. Но как минимум, мы оба готовы дать друг другу шанс.

— Вы подходите друг другу, — кивнул Питер. В этот момент мы вошли в инженерную лабораторию, которая уже по-тихому превратилась в импровизированный стресс-тест полигон. Сначала мой Экстремис, потом невидимка-Гвен, теперь вот Питер… Надо будет выпросить у Фьюри полноценный полигон. — Что будем тестировать?

— По классике. Начнем с физиологии, — сказал я, подходя к стойке с образцами материалов. — Попробуй согнуть, сломать, порвать. Начни с этого.

Я протянул Питеру небольшой алюминиевый лист толщиной в два миллиметра. Повертев лист в руках, Питер посмотрел на меня, потом снова на лист. А потом… просто порвал его. Как обычную игральную карту. Как лист бумаги. Без малейшего видимого усилия.

Не подавая удивления (хотя я был впечатлен), я миновал сталь, вольфрам и прочие промежуточные этапы. Я протянул ему небольшой стержень. Титановый сплав Ti-6Al-4V. Оружейный.

Когда Питер обхватил стержень двумя руками, я, наконец, увидел напряжение. Его бицепс вздулся, мышцы предплечья налились силой. Но… это было буквально все усилие, которое он приложил, прежде чем стержень издал глухой, сухой ТРЕСК и разломался на две части.

— Двести тонн на разрыв… — пробормотал я, глядя на этого… монстра? — Ты только что голыми руками превысил предел прочности танка и… ты даже не вспотел. Погоди-ка…

А если? В моей голове мелькнула настолько абсурдная, настолько еретическая идея, что я не мог от нее отмахнуться. Ананси. Концепции. Выбор. Паутина.

— Пять минут, Питер. Я сейчас вернусь.

Я рванул в лабораторию материаловедения. Достал из инвентаря самый кусок Адамантия. Забросил его в камеру, быстро переработал в небольшую, вытянутую каплю вторичного Адамантия. Неразрушимый металл. Неразрушимый… по законам физики. Но для того же Ананси или Морлана?

Вернувшись к Питеру, я протянул ему еще теплую, идеально гладкую металлическую каплю.

— Разрушь, — дал я краткую инструкцию.

Питер недоверчиво взял ее. Он снова напрягся. Все его тело — в данном моменте времени ставшее довольно жилистым, как у профессионального гимнаста, — превратилось в один сплошной, вибрирующий мускул. Вены вздулись на шее и руках. Лицо покраснело. Долгую, мучительную минуту он изнывал над бедным металлом.

Адамантий в его ладони оставался все таким же… равнодушным.

— Я… не могу, — выдохнул он, разжимая пальцы. — Он… как будто…

— Ты упираешься в физику, — закончил я за него, с активированным духовным зрением наблюдая, как вся его колоссальная физическая сила просто… рассеивается по поверхности металла, не находя точки приложения. — Ты чувствуешь, что можешь его сломать?

— Да! — Питер удивленно посмотрел на меня. — Я чувствую, что могу. Но… не знаю, как.

— Попробуй отрешиться от физики. Ты пытаешься его согнуть. А ты прикажи ему сломаться, — я сам не до конца понимал, что говорю, но теорию нужно либо подтверждать, либо полностью опровергать. — Ты теперь не просто сильный парень. Ты — Паук. Ты связан с Паутиной Судьбы. Скажи этому куску металла, что его судьба — быть сломанным, хах.

Питер закрыл глаза, сфокусировавшись на капле в своей ладони. Он снова начал ее сжимать. Но в этот раз… не было никакого напряжения мышц. Он был расслаблен. Но…

ТРЕСК!

Нет. Не треск. Звон. Оглушительный, хрустальный ЗВОН, словно лопнула сама реальность.

Да ну нафиг?! Это же была лишь безумная теория!

Питер медленно открыл глаза. Он с недоумением посмотрел на свою ладонь