И еще больше голов.

Помимо Кракена — бессмертного телепата с невероятной регенерацией — мы узнали подробности о Гадюке, Докторе Фаустусе и Горгоне.

Лавина только начинала сходить и эта троица лишь увеличила её размах.

Первая — Офелия Саркисян, известная как Гадюка. Управляет ячейкой Гидры в Восточной Европе и, параллельно, контролирует практически весь преступный мир региона. Умна, опасна, хитра и параноидальна. Но, как и Малик с Пирсом, она не мета-человек. А значит — решаемая проблема. План был прост: «Ментальный Червь», вызов от Пирса (Малик официально задержан) в США под благовидным предлогом, захват.

Второй — Доктор Фаустус, он же австрийский психиатр Иоганн Феннхофф. Старый член Гидры, слабый мета-человек, способный влиять на разум, контролировать его и переписывать воспоминания. Слабый, потому что его способность требует длительного контакта, часов «терапии». В реальном бою он бесполезен. Впрочем, старичку было уже за семьдесят, так что его «задержание» прошло тихо — взяли «за взятку» прямо во время лекции по психоанализу в университете. Еще минус один.

Третий… вот он был проблемой. Горгон. Томи Шисидо. Мутант, родившийся в Японии, обладающий невероятным интеллектом, который позволил ему пробиться на самый верх сразу двух организаций — Гидры и клана Руки. Международный террорист, основатель культа «Рассвет Белого Света», ответственного за десятки терактов по всей Японии и Корее.

И ладно бы только интеллект… Горгон и как мета-человек был кошмаром. Он обращал людей в камень одним взглядом. Имел регенерацию, близкую к уровню Росомахи. Обладал сверхчеловеческой силой, скоростью и ловкостью. А еще… Ци. Он был мастером этой энергии, что неудивительно, учитывая его статус главного Джонина Руки.

И вишенка на торте: информации о его местоположении не было ни у кого. В отличие от других «голов», у Горгона не было ни постоянной базы, ни даже страны дислокации.

— Придется его пока оставить, — хмуро пробормотал Фьюри, глядя на досье. Но весь его взгляд выражал недовольство тем, что такой опасный ублюдок остается на свободе.

Тут я был с ним согласен. Насколько я понял из допросов, Горгон в первую очередь был предан Руке, а уже потом — Гидре. И все в Гидре это понимали, но им было выгодно держать такой «актив» рядом, позволяя ему контролировать почти всю Восточную Азию.

Азия, Европа, Америка… Даже Африка, которую курировала ячейка Пирса через Рамлоу. Но что по поводу Советов? Конечно же, Гидра пустила корни и там. Глубоко.

— Левиафан — это Гидра, — счастливо, почти гордо, сообщила Гадюка, которая была наиболее тесно связана с советской ячейкой.

Я устал уже это отмечать, но лицо Фьюри стало белее мела. Настолько он побледнел. И я понимал, почему.

Левиафан. Советская Версия ЩИТа. Не филиал — именно версия, созданная как противовес и потенциальный союзник в случае глобальных угроз. Полностью контролируемая Советами.

Во главе Левиафана стоял свой «Фьюри» — Василий Карпов. Генерал-Полковник Советской Армии. Герой войны. И… одна из главных голов Гидры.

Причем именно он курировал проект «Зимний Солдат». Ниточки к Баки Барнсу вели прямо к нему.

Это была, без сомнения, самая сложная голова из всех. Атака на Карпова — это атака на Советское государство. А в этой реальности Советы, как я уже отмечал ранее, полноценная сверхдержава, не сильно уступающая США. Использование Гипериона или агентов ЩИТа для штурма базы Карпова могло мгновенно перерасти в полноценное военное столкновение.

Пирс, Малик, Штрукер — это были «внутренние» проблемы или затрагивали страны вроде Соковии, которые и пикнуть не смели. Здесь же все выходило на совершенно иной, глобальный уровень.

— Вот уж действительно Левиафан, — пробормотал я, осознавая, в какую задницу мы только что заглянули.

Левиафан. Это КГБ, это ГРУ, это вся советская разведмашина. Бороться с этим монстром напрямую было бессмысленно, самоубийственно. Но, мы и до этого старались не сильно шуметь… можно ведь заставить Левиафана пожрать себя изнутри.

Сначала — захват Уайтхолла. Гиперион справился с этим играючи. «Кракен», одна из древнейших голов Гидры, бессмертный нацистский ученый, сидел в своем замке в Германии, попивая мартини и с интересом наблюдая за, как он думал, обычной внутренней грызней (падением Пирса и Малика). Он даже не успел понять, что произошло, когда Гиперион вырвал его из кресла и доставил в Трискелион. С ним разговор был короткий — еще один «Ментальный Червь». Дух Кракена и близко не был таким мощным как у Гипериона, а значит прямой зависимости от уровня сил пока не выявлено.

После захвата Уайтхолла мы не стали терять драгоценное время и приступили к реализации плана «Московский Гамбит».

Никаких «Червей» против Советов. Никаких прямых атак. Максимальная осторожность. Хирургическая точность.

Я, Фьюри и… Наташа Романофф (для которой Левиафан и Красная Комната были болезненным прошлым) погрузились в анализ данных, полученных от Пирса, Малика, Штрукера и теперь Уайтхолла. Нашей целью был поиск неопровержимых, железобетонных доказательств того, что Василий Карпов — агент Гидры. Не просто слова пленников, а конкретные факты: записи тайных встреч, финансовые транзакции, научные данные, которыми Штрукер делился с Карповым в обход официальных каналов.

Несколько часов мы просматривали терабайты информации, изучая структуру Левиафана. Карпов (Гидра) — на вершине. Но 99 % офицеров организации — советские патриоты до мозга костей, ненавидящие нацистов.

Наконец, мы нашли идеальную цель. Генерал-Майор Соколов. Заместитель Карпова. Герой Афганской войны. Фанатичный патриот, ненавидящий американцев, но еще больше — нацистов. Сорок пять лет, амбициозен и, судя по ряду просочившихся отчетов, давно считающий Карпова старым маразматиком, тормозящим развитие Левиафана. Идеальный кандидат для внутреннего переворота.

Дальше — дело техники. Точнее, дело Гвен.

Тайная переброска «девочки-невидимки» в Подмосковье. И вот, на столе Соколова на его охраняемой даче появляется папка с досье и короткой, анонимной запиской: «В вашем доме завелась крыса. Мы убрали своих нацистов. Разберитесь со своими. — Щ.».

Что произошло дальше, предугадать было несложно. Соколов, открыв досье и увидев прямые доказательства того, что его начальник — предатель Родины и нацистский коллаборационист (самое страшное обвинение в Советском Союзе), пришел в ярость. Он немедленно собрал своих лояльных офицеров — таких же патриотов. Карпов был арестован в тот же день в своем кабинете. Никакой эскалации. Это была не битва США против СССР. Это были Патриоты СССР против Нацистской Гидры. Идеально. И даже если бы что-то пошло не по плану, серьезной проблемой конкретно для нас это бы не стало. Это лишь означало бы, что красные не смогли решить внутреннюю проблему, но к счастью они смогли.

Пока Соколов штурмовал кабинет Карпова и начинал массовые чистки внутри Левиафана, Гиперион совершил еще один