Я молча продемонстрировал ему флешку.

— Хорошо, — кивнул он, а затем добавил, как бы между делом: — Кстати, пока вы там ковырялись в прошлом веке, наша невидимка вышла на связь. Гвен справилась. Малик под контролем.

— Зола обезврежен, Малик на крючке, — ответил я, скорее для себя, чем для Бартона, прокручивая следующие шаги. — Значит, сейчас «во главе» с Пирсом летим с секретным визитом к Малику. Параллельно Гиперион приступает к штурму крепости Штрукера.

— Колсон, курс на поместье Маликов. Надеюсь, там есть где сесть? — проинформировал Бартон пилота.

— Малая база ЩИТа недалеко от Лос-Анджелеса, — со своей вечной полуулыбкой ответил Колсон, начиная набирать высоту.

Я погрузился в анализ. План был простым, но по-своему элегантным. Он использовал все имеющиеся у нас возможности и бил по трем главным фронтам Гидры одновременно.

Первый — вывод из строя алгоритма Золы, самого опасного элемента, связывающего ту часть Гидры, что сидела в ЩИТе. Сделано.

Второй — взятие под контроль Малика. Сделано. Мне сейчас нужно лишь войти в радиус действия «Червя».

Третий — Барон Штрукер. Гиперион снесет его крепость, стараясь вырубить, а не убить. Был немалый шанс, что сработает протокол «мертвой руки», и вся база взлетит на воздух. Но тут был нюанс. Атака на Штрукера — это атака на Штрукера-террориста, а не на Штрукера-Гидру. Мужик слишком многим наступил на ноги в этом мире. Он должен понимать, что на него точат зубы со всех сторон. Увидев Гипериона, он вряд ли сразу активирует протоколы Гидры, наивно полагая, что есть шансы выкрутиться.

Спойлер: их нет. У Гипериона в кармане уже лежал флакон с «Ментальным Червем» и для него.

Я снова и снова прокручивал в голове план. Он держался на чистой наглости и принципе бритвы Оккама. Я выдохнул. Даже если в дальнейшем что-то и пойдет не так, у нас уже есть Пирс и Зола — бесценные источники информации. И, как минимум, база Штрукера будет уничтожена. В последнем я не сомневался: Гиперион — это машина аннигиляции.

— Гидеон, — Пирс включил защищенный видеозвонок. На экране появилось хмурое, аристократическое лицо Малика. — Я в Кэмп-Лихай. Только что активировал «Темный Объект» у Золы. Произошла утечка. Необходима личная встреча. Немедленно.

— Кодовая фраза? — прищурившись, поинтересовался Малик.

— «Красный Кальмар», — не поведя и бровью, ответил Пирс.

Малик смотрел на него долгую секунду, оценивая. Затем кивнул. Вызов завершился. Отлично. Он наш.

Дальнейший полет до Лос-Анджелеса прошел штатно и занял меньше двух часов. Мы приземлились на малой, законсервированной базе ЩИТа. Малик уже ждал нас в переговорной. Гиперион, в тысячах километров отсюда, в Соковии, ждал отмашки Фьюри.

Нельзя, чтобы Штрукер и Малик как-то связались. Пусть риск и небольшой, но лучше перестраховаться. Скорость событий и без того была запредельной.

— Александр, что случилось? — было первым, что спросил Малик, когда мы вошли в переговорную. Он был один.

— Случилось то, что тебе пора в отставку, Гидеон, — покачав головой, с сожалением ответил Пирс.

Малик нахмурился, посмотрел на Пирса, потом на меня (в гриме), потом на Бартона, косплеящего мебель, потом снова на Пирса. И… улыбнулся.

— Отставка так отставка. Куда едем?

Он согласился так легко, будто ему предложили чашку кофе. Я в очередной раз ужаснулся мощи «Ментального Червя».

Я посмотрел на Бартона. Он коротко кивнул, глядя в свой тактический планшет: «Мы у Малика. Сработано чисто». Это был сигнал Фьюри. А Фьюри дал сигнал Гипериону.

В ту же секунду, как Гиперион начал штурм крепости Штрукера, по всему миру взорвалась информационная бомба. Компромат. Очень много компромата. Файлы, которые Пирс «слил» нам во время допроса, были отправлены с анонимных источников в крупнейшие масс-медиа планеты.

Заказные убийства. Взятки. Темные финансовые схемы. Похищения людей. Все это и даже больше было в полном объеме слито на Гидеона Малика. Теперь спецслужбам — и ЩИТу в частности — были официально развязаны руки для его задержания.

*****

Спустя полчаса, тут же на Базе в Лос-Анжелесе.

Пирс, используя свой статус Секретаря, инициировал экстренный сбор Совета Безопасности по видеосвязи. В конференц-зале царил управляемый хаос.

— Господа, экстренная ситуация! — начал Пирс, и его лицо было полно праведного гнева.

— Мы в курсе, Александр! — рявкнул мужчина с военной выправкой, Джон Роквелл. — Это катастрофа! Весь мир говорит о том, что член нашего Совета — массовый убийца и коррупционер!

— Радует хотя бы, что ЩИТ сработал оперативно, и Малик был немедленно задержан, — поддержала его самый молодой член Совета, Хоули Уикшоу.

— Это бросает тень на весь Совет! — мрачно констатировал Йен Бэнкс, сухопарый старик-азиат.

— Именно поэтому я и собрал вас, — взял слово Пирс. — Директор Фьюри оперативно решает этот вопрос и минимизирует ущерб. Но проблема глубже. Уход Малика создает вакуум власти. И в свете его… предательства… я считаю, что мы должны укрепить наши прямые связи со ЩИТом. Мы должны показать миру, что мы контролируем ситуацию. Думаю, пора предложить директору Фьюри место за этим столом.

Вот оно! То, ради чего все и затевалось.

— Поспешно! — тут же возразил Роквелл. — Это прямое нарушение устава!

— Я за! — неожиданно заявила Хоули, всегда поддерживающая Фьюри и считающая того профессионалом от мозга и до костей.

Мнения разделились. Началось активное обсуждение. Но Пирс был мастером переговоров. Десять минут тонких манипуляций, игры на их страхе перед публичным скандалом и непрозрачный намек…

— …у меня у самого в последнее время проблемы со здоровьем, — тяжело вздохнул Пирс. — Есть вероятность, что вам придется искать еще одну кандидатуру. Нам нужен кто-то вроде Фьюри, чтобы стабилизировать корабль. Прямо сейчас.

Это стало последней каплей. Чаша весов склонилась в сторону одобрения.

С этого момента Ник Фьюри — больше не просто наемный директор. Он — член Совета, который ранее его же и контролировал. Теперь он сам себе хозяин. И я был уверен, что впоследствии он прогнет весь Совет под ЩИТ, сделав свою организацию по-настоящему независимым.

К чему была вся эта политическая игра с Советом? На деле, это была моя инициатива. Еще одна монетка, брошенная в фонтан благосклонности Фьюри. И, что важнее, — укрепление будущего ЩИТа, который после чистки от Гидры и с Фьюри у руля станет на порядок могущественнее, чем в любой известной мне реальности.

Тот взгляд, которым одарил меня Фьюри когда я вообще предложил эту идею с Советом — сложная смесь подозрительности, неохотной благодарности и бешеной работы мысли — стоил затраченных усилий. В итоге, только что, еще одна система сдержек и противовесов была создана. И, честно говоря, от нее стало легче в первую очередь мне.

После завершения этой