— Да, — наконец-то голос вернулся, хотя в горле все сцепило жаждой.

— Он сказал, что ты неосторожно напал на него.

— Я случайно… Я не хотел, — Нае уже пришёл в себя. Отчего здесь всё звучит иначе?

— Найрис? — подошла и Лорели, такая светлая, поющая. — Юный, смелый энуар.

Она тронула стоящий рядом кристалл на подставке и он завибрировал мелодично. От этого по всему телу сделалось щекотно. Нае даже хихикнул невпопад.

— Лучше? — лукаво улыбнулась Лорели.

— Да, — Нае даже почувствовал себя счастливым, почти как дома.

— Зачем ты его дразнишь? — посетовала Лорели, присаживаясь на край кровати. Райен озабоченно взглянула на свою наставницу.

— Я? — от такого поворота даже волосы на затылке зашевелились. — Я просто… Я не хотел!

— У Каденса Вирона тяжёлый нрав и судьба непростая, — Лорели улыбнулась ободряюще, — но он много знает, и многому может научить. Тебе стоит прислушаться к тому, что он говорит.

— А почему в Консонате должен быть энуар? Что это за правило? — Нае решился спросить, хотя не был уверен, что Лорели ответит. Светлое лицо её чуть потемнело от раздумий, а песнь тела зазвучала глуше.

— Это правило пришло к нам из прошлого, — наконец сказала Лорели, и Райен тоже замерла, впитывая новое для себя. — Известно, что чудовища Пустошей находят энуара, где бы он ни был. И если могут добраться — они это сделают. Человека не тронут, а энуара — да. Знаешь, наверное…

— Но почему? За что?

— Мы не знаем, — Лорели вздохнула, — наши исследователи пришли к выводу, что для тварей ваши частоты чем-то привлекательны. Поэтому энуарам пришлось покинуть Консонату. Чтобы спасти Хор.

— Но… — Нае хотелось задать столько вопросов, — сейчас! Есть же защита!

— Ни одна защита не выдержит, если атаки будут подобны лавине, сотням лавин, — Лорели погладила Нае по колену под одеялом, — а они будут, появись тут больше одного энуара, поверь. Такое уже было…

— Но зачем тогда… здесь я?

— Хор угасает быстрее, если не слышит рядом частот создателя, — целительница улыбнулась, — нам и вам пришлось научиться с этим жить. Ты здесь, чтобы поддержать баланс.

Нае замолчал, переваривая услышанное. Если больше одного энуара нельзя, то и тётка не приедет. Все будут встречать родных на этих играх, кроме него, Нае.

— А Каденс… Он всё делает для Консонаты, — Лорели сложила руки на коленях, — и будет, пока может.

— Он болен? — Нае взглянул в светлые глаза, — я слышу, что он болен.

На это Лорели не ответила, а Райен округлила глаза, потому что слышала об этом впервые.

— Пока может, он сделает всё, что нужно, — повторила Лорели, — Тебе стоит поучиться, юный Найрис, ты можешь стать Поющим. Разве не этого хочет каждый мальчик?

Не ответила. Значит, всё правда. И главный вопрос, что не давал покоя.

— А «Немые струны»? Что вы о них знаете?

Глава 6. Эхо "Немых струн"

Кто бы подумал, что невинный вопрос наделает столько переполоха? После того, как прозвучало роковое «Немые струны», Лорели замолчала, застыла, поднялась и быстро ушла прочь. А Эхо заволновался так, что даже уши заложило. Райен и Нае с удивлением проводили её взглядами.

— Что-то не так? — Нае с тревогой повернулся к девушке. — Я обидел её?

Вдруг у людей здесь особый уклад?

— Вроде нет, не знаю…

А потом пришёл разгневанный Вирон, молча сдёрнул Нае с кровати за руку и потащил прочь из лазарета несмотря на вялые и тихие протесты Райен. Лорели стояла у входа, как судья, прямая и тихая. По коридорам и лестницам Нае был утянут наверх, в кабинет Грандмастера, не взирая на возражения и просьбы позволить хотя бы одеться и найти свои башмаки. Там Ящер поставил энуара посередине комнаты, как какую-то диковину как тогда, в первый день, и отошёл к окну, отстраняясь от разговора.

— Найрис Нер’Рит, — Грандмастер Дардот сидела за массивным поделием, именуемым столом, более похожим на крепость. Нае стало даже неловко. После упражнений и лазарета он потерял башмаки, и рубаху оставил там, в галерее. Стоять перед Грандмастером наполовину одетым казалось стыдным и жалким. И теперь он чувствовал себя беззащитным, как котёнок перед кошмарами.

— Что ты знаешь о «Немых струнах»? — холодно спросила Грандмастер, — отвечай!

— Ничего, — Нае взглянул на наставника, отстранённо смотрящего в окно.

— Откуда ты про них узнал?

— У нас в Лиаме все про них знают, — Нае решил, что если сказать, как есть, то вреда не будет, — они напали на нас и сломали резонаторы. Пустили к нам тварей. Мои родители там были… И мама ну, не выжила…

— А отец? — вопросы резали хуже лезвий.

— Он вроде… с ума сошёл… Так говорили… Исчез в общем. Вы брата спросите, он лучше помнит, — Нае неловко переступил босыми ногами. У Грандмастера в кабинете полы были устланы коврами с мягким ворсом. Наступать босыми ногами даже приятно. А вот плечам и спине — холодно.

— Оульм Нер’Рит с-служит гармонизатором у с-странников. Его полипата с-скитается в пустоши. Его нельзя допрос-сить при всём желании, — бросил Ящер от окна.

— Что натолкнуло тебя задать вопрос, Найрис Нер’Рит? — продолжила Грандмастер. — «Немые струны» — это те, о ком следует забыть навсегда и не вспоминать даже когда ветер занесёт их могилы.

— Я знаю, — Нае опустил взгляд. Рассказать про свитки? А вдруг влетит ещё больше?

— Так что?

Ответить — значит навлечь на себя ещё больший гнев, ведь наверняка тот Архив не для учеников. Решимость докопаться до правды потускнела перед лицом предстоящего наказания. Грандмастер встала, обошла свой массивный стол и подошла близко-близко. Одним пальцем подняла голову допрашиваемого за подбородок, второй рукой коснулась узла на груди.

— Отчего ты молчишь? — почти ласково спросила она. В голове зазвучали частые, вибрирующие удары, сердце застучало в унисон с ними, нити дара вспыхнули, а узлы застучали, как сердца, тяжёлым оглушающим набатом. И в голове созрело понимание, что нельзя не сказать.

— Я нашёл… — пролепетал Нае против воли, — в Хранилище… свитки. Там знаки «Немых струн».

— Как ты туда попал? — так же ласково спросила Грандмастер.

— Эхо… привёл меня. — Отчего так тяжело дышать?

— Свиток открыл тебе написанное?

— Нет, грандмастер…

— Знаешь ли ты кого-то из них лично? — а голос всё так же мягок и сладок, как мёд. В нём можно захлебнуться. Медленно, просто покоряясь ему.

— Нет, грандмастер…

— Тебе не давали поручений дома или внутри Консонаты?

— Нет, грандмастер… — даже голова закружилась, и палец под подбородком, как точка отсчёта, единственно реальный.

— Ес-сли Эхо его признал, то мог показать архивы, — раздался голос Вирона, как волнорез в течении. — Это могла быть с-случайность.

— Случайность? — резко, как камень брошенный в