— Вспомни, что ты православный, — проговорил мой собеседник. — Православный не может убить человека на территории храма…

Не договорив, он как подкошенный рухнул брюхом на свой автомат. Я почёл за благо убраться в облюбованную ранее земляную щель. Причина его смятения стала понятна через несколько секунд. Двое двигались след в след на присогнутых ногах, настороженно озираясь. Две фигуры: большая и тоненькая. Они шли в ногу и совершенно бесшумно. Тоненькая фигура повторяла каждое движение великана. Это напоминало танец. Касплеят Чингачгука? Чёрт! Ирландское имечко друга краснокожих братьев из романа Фенимора Купера начисто вылетело из головы! Впрочем, одеты новые персонажи нашей пьесы не в костюмы последних могикан, а как полагается при данных обстоятельствах: пиксель, каски, бронежилеты, берцы, наколенники и налокотники. Крадущийся впереди бородач вооружён до зубов: за плечом АКМ, в руках РПК, в разгрузке запасные рожки и гранаты, за голенищем нож. Борода на груди слиплась мокрыми сосульками. Чёрт! Его звали Натти Бампо! Но этот бородач не Натти Бампо. Он…

— Мы с тобой, как Робинзон и Пятница, одни на необитаемом острове посреди моря мин, — молвил нежный голосок.

Женщина! Баба!! Девушка!!! Ах, на бронежилете написано «Press». Только бабы нам не хватало для полного счастья! Чёрт бы побрал эту Press!!!

Неподалёку зашевелился великан. Бородач насторожился. Замер. Заёрзал глазами туда-сюда. Скользнул взглядом и по мне, вздрогнул, взял автомат наизготовку. Сильный чёрт! Снаряженный РПК весит около десяти кило, а он держит его как карандаш. Я опустил глаза. Перестал дышать.

— Говорю тебе, Каценеленбоген где-то тут. Ищет закладки упыря Уолли, — проговорил Бармалей, Натти Бампо, админ канала «Герої 128 підрозділ ЗСУ», муж мёртвой девочки в клетчатом пальто, Соломаха — всё это в одном лице.

— Американец может быть опасен? Та он же полный идиот! Шумер…

— Не говори мне за Шумера…

— Послушай, в Донецке формируют батальон из украинских перебежчиков… Шумер хочет сплавить Каценеленбогена туда. Может быть, и ты?..

— Я не предам.

— Конечно не предашь! Но они идут под знаменем Спаса Нерукотворного…

— Не богохульствуй. Дай-ка лучше я тебя поцелую напоследок.

Я осмелился поднять глаза. Две фигуры, огромная, столпообразная и тоненькая, слились. Я не услышал, но почувствовал, как где-то неподалёку зашевелился Каценеленбоген. Вот это жгут ребята. Позиционная война так затянулась, так хорошо они крошили и крушили N., что даже снюхаться успели на любовной почве.

— Мне надо уйти. Я устал. Больше не могу… — услышал я наконец.

— Куда ты пойдёшь? Дезертиров расстреливают…

— В Австрию поеду. В Вену. Попытаюсь разыскать Снежану. Или её могилу.

— Я с тобой!..

— Куда ты со мной? Дезертиров расстреливают — сама сказала…

И снова объятия, и звуки поцелуев. Стоп! А как же девушка в клетчатом пальто? А настоящая любовь навек? Чёрт! Я-то и позабыл, что настоящей любви не бывает! Любовь, как дымок угасающего костра. Вот она есть, а вот и испарилась, истаяла.

— …я тебя люблю…

— Любовь, как лампочка. Выключатель щёлкнул, и она погасла. Отличие в том, что лампочку можно опять зажечь, а любовь гаснет навсегда.

— Я думаю не так. Думаю, только Господь может зажечь, а погасить… Любовь вечна!

Экзальтированная дура! А мы-то с Соломахой оба романтики! Но что же делать с Каценеленбогеном? Я должен его допросить, иначе нить нашего расследования, плод трудов десятков людей будет порвана. Да, я держу его на прицеле. Но как убить, если он…

Пулемётная очередь не только оглушила, но и ослепила. Крупный калибр долбит, как молот. От порохового выхлопа саднит глотка. Я едва сдерживаю кашель, глядя, как под ударами пуль дёргается распростёртое тело великана. Что дальше? Соломаха и Каценеленбогена сунут в мешок? А я останусь безучастным? Мне всё побоку? Чёрт!!! Такому не бывать!

Я выскочил из своего укрытия. От удара в челюсть Соломаха покачнулся и выронил РПК. Однако разлучить его с АКМ оказалось не так-то легко. Завязалась потасовка. Мне пришлось попотеть: Соломаха при его немалых габаритах оказался ловким бойцом. Однако победа, АКМ и длинный тесак всё равно оказались в моих руках. Я опасался девчонки, которая должна же быть вооружена хотя бы пистолетом, но Press оказалась безоружна! Чёрт! Русская девка шляется по серой зоне без оружия! Ну и порядки у них.

На всякий случай я крепко стукнул её прикладом по шлемаку. Оглушённое тело оказалось до странности тяжёлым. Тонкая, но высокая девушка потянула на семьдесят с лишком кило. Оттащив в сторону, я спрятал её за грудой щебня в периметре стен, а сам вернулся к бесчувственному Соломахе.

Надо бы как-то по-хорошему сдать его в плен. Конечно, в таком случае планы относительно поездки к могиле жены придётся отложить на неопределённое время, но…

Оглушённый Соломаха быстро приходил в себя, и мне пришлось его связать.

— Я так и подумал, что ты не поп. Всё нормально: я тебя пожалел, а ты мне отомстил, — это были первые слова, адресованные им мне.

Валяться связанным на щебёнке — дело, конечно, унизительное. Соломаха вертелся и скрежетал зубами. Угомонить такого практически нереально. Не помогут ни уговоры, ни зуботычины.

— Если не поп, тогда кто? — бубнил Соломаха.

— Шпиён. А какие ещё могут быть варианты?

— И не шпион. Кто ты? Убивать не будешь? Тогда зачем? — глядя в упор, спросил он.

Пришлось прибегнуть к каннабиноидно-опиоидному содержимому рюкзака убитого Каценеленбогена, где кроме белого порошка я обнаружил и шприцы, и всё необходимое для приготовления дозы. Один заряженный шприц я на всякий случай оставил про запас. Укол успокоил Соломаху, по скромным подсчётам, на несколько часов. Дозу дал лошадиную, но не переборщил, нет. Немного оставил и на долю девчонки, которая оказалась совсем соплячкой. На вид не более 19-ти лет. Чёрт! Что делает с нами война? Воюют даже дети!

Соломаху транспортировал волоком. При этом его огромная голова всё время больно билась о моё колено. Я уложил обоих, как голубков, почти в обнимку, но всё же так, чтобы ни при каких обстоятельствах не дотянулись друг до друга. Потом разрядив и прибрав оружие Соломахи, принялся ждать визитёров по свою душу. В ходе схватки мы основательно пошумели. Возможно, наш бой засняла какая-нибудь пластиковая «птичка» с мотором, кто знает? Кажется, я слышал какое-то стрекотание. Наверное, находясь в таком месте, в серой зоне я должен учитывать подобные риски?

Я озирался, прислушиваясь к тишине. Характерного стрекота не было слышно. Зато примерно через полчаса я услышал осторожные шаги. Кто-то крался. Неизвестный то припадал к земле и полз,