И пусть враг не под Москвой, вроде бы. И нет у него сил дойти до Москвы. Какие же тогда могут быть заградотряды? Но мы же говорим о войне, в которой поражение смерти подобно…

298.989к просмотров 09: 05».

Рассуждение о заградотрядах со стороны очевидного противника слишком поразило его. Соломаха машинально подписался на таинственного Cshumer, офицера с той стороны.

— Эй, солдат. Не зевай. Не надо оставлять его здесь. Он дойдёт и никто не обратит внимания.

Сказав так, Воин махнул рукой куда-то в сторону. Соломаха отвлёкся от смартфона, огляделся. Сортировочный госпиталь представлял из себя обнесённый быстровозводимой оградой палаточный городок. На входе располагался шлагбаум, который Соломахе удалось миновать без обязательной проверки, но сейчас там уже стоял часовой. В дальнем углу ограды чадила трубой какая-то фура. Над палаточным городком стлался дымок. Пахло тленом и горелой плотью. Между палатками сновали какие-то люди в сером. Двое в военной форме с красными крестами на шевронах тащили куда-то огромный тяжёлый оцинкованный бак. На Воина и Соломаху никто не обращал внимания.

— Что это?!! — вспыхнул Соломаха. — Я полсуток тащил этого хлопца. Думал, вынесу его из ада и сам спасусь. А оказался, по ходу, в настоящем пекле. Это ад, девятый круг.

— Тащи его туда, — Воин опять махнул рукой, указывая на большую палатку.

Соломаха прочёл приколотую к брезенту табличку: «Оглядовий. Операційна»[36].

— Я своих туда отправил, но оказалось — оба уже мертвы.

Соломаха подхватился, взвалил свою ношу на закорки и она показалась ему много тяжелее прежнего.

— Ты когда тут закончишь, найди меня, — и Воин назвал свой номер телефона. — Ты какой бригады боец?

Оттаскивая тяжёлое тело к операционной палатке, Соломаха твердил про себя номер телефона. Миномёт — это круто, это не только новый воинский навык, но и возможность быть на некотором, иногда значительном отдалении от линии боевого соприкосновения. Однако нельзя упускать из вида и контрбатарейную борьбу, объектом которой является и миномёт тоже.

Соломаха отдёрнул полог палатки. Ввалившись внутрь, он первым делом ощутил концентрированный запах крови. Сбросив ношу на застеленную клеёнкой пустую койку, он огляделся. На соседней койке лежал и бредил какой-то старик, до подбородка прикрытый окровавленной простынёй. Это помещение явно было не операционным, хотя бы потому что в нём царил сумрак. А за брезентовой стеной, в соседнем помещении, горели яркие люминесцентные лампы, двигались тени, оттуда доносились восклицания, короткие и резкие, как строевые команды.

Несколько долгих мгновений Соломаха смотрел на старика, распростёртого на железной койке. Наблюдал, как расплываются по белой ткани алые пятна, с каждой секундой становясь всё больше и насыщенней. Серое лицо, серый ёжик волос, также перепачканный кровью. Соломаха не узнавал это лицо. Незнакомец приоткрыл глаза и застонал.

— Что?! — промямлил Соломаха.

— Біжи… рятуйся[37]…

Соломаха стоял столбом.

— Вынес из боя товарища? Какой молодец! Герой! Титан!

Соломаха обернулся. Из полумрака помещения, из дальнего угла на него смотрели мышиные глазки крошечного существа.

— Ты кто? — растерянно спросил Соломаха.

— I? Wally Criswell. Ne uznali?

Представившись, существо приблизилось к раненным бойцам. На старика под кровавой простынёй оно не обратило внимания. Зато принесённый Соломахой удостоился особого внимания. Уолли Крисуэл со знанием дела осмотрел раны, прочитал надпись на бумажке, засунутой под турникет. Соломаха с усталым недоверием наблюдал за ним.

Небольшого, метр пятьдесят или чуть выше, росточка, щуплый, тонкокостный, со смуглым без единой складочки лицом и узкой козлиной бородёнкой, словно приклеенной к подбородку, Уолли Крисуэл вызывал тошнотворно брезгливое раздражение. Точно такое же чувство вызывают обычные мыши-полёвки, катастрофически расплодившиеся в окопах, вездесущие, всё жрущие, даже мыло, даже изоляцию электроприборов, даже порох. «Преподобный Уолли Крисуэл» — так было указано на нагрудном шевроне незнакомца. Соломаха прочёл текст, напечатанный кириллицей, и сплюнул. «Преподобный» — что это значит? Соломаха собирался уже сказать что-то грубое, отогнать Крисуэла от беспамятного хлопчика, но полог с резким звуком отдёрнулся и из соседнего помещения вывалился человек в сером. Врач.

— Теперь старик? Возьмёте этого старика? — спросил Крисуэл.

— Не такой уж он старик. Сорок пять лет. При нём были документы. — Голос врача звучал глухо из-под медицинской маски.

На его очках Соломаха заметил алые подсыхающие брызги. Врач пристально посмотрел на лежащего под окровавленной простынёй человека и добавил:

— Он ещё жив. Надо поторапливаться.

— Возьмите лучше молодого, — сказал Крисуэл. — Молодой больше годится для наших целей.

— Моложе — не значит здоровее… Надо посмотреть… Надо, чтобы не было наследственных хронических болезней, только травмы… Впрочем, что я вам объясняю. А это кто?

Врач указал на опешившего Соломаху.

— Наш герой. Титан из сто двадцать восьмой бригады, — очевидная ирония в интонации Крисуэла не присутствовала, но гадливое впечатление от неё почему-то осталось.

И ещё. Соломаха заметил, что Уолли довольно свободно говорит по-русски, хоть раньше и прикидывался косноязычным.

— А ну, геть отсюда, герой-титан. — И врач пошёл наступать на Соломаху, ничуть не смущаясь собственного среднего роста.

Действительно, с высоты своего роста Соломаха хорошо видел макушку медика, прикрытую пропитанной потом докторской шапочкой. Такие шапочки изготавливают из нетканого материала. Он хоть и тонкий, но всё равно жаркий, несмотря на прохладную апрельскую погоду. Вот доктор и вспотел.

— Много операций? Устали? — сочувственно спросил Соломаха. — А я вам ещё одного пациента подкинул. Только он доходит уже…

— Убирайся отсюда! — густым басом взревел доктор. — Тут операционная! Не кабак! Не гульбарий!

Маску он опустил на шею, очки поднял на лоб, и лицо его сразу преобразилось. Резкие носогубные складки, острый взгляд, твёрдый идеально гладкий подбородок — оно дышало волей. Такой не отступит и перед гигантом Соломахой. Но как же тогда Соломаха узнает о происходящем в соседнем помещении, за пологом? А там происходит нечто из ряда вон — это Соломаха чувствует нутром.

— Георгич! Что ты там орёшь? Где следующий пациент? Кто ассистировать будет?

Доктор повернулся к Крисуэлу.

— Ну что, преподобный. На страх и риск забираем молодого. Молодость есть молодость. Шансы на успех больше. Зови своих архаровцев…

Крисуэл заметался, дернулся к выходу, не по-доброму косясь на Соломаху, а доктор, обращаясь к кому-то за перегородкой, прокричал:

— Будет молодой. Двадцать два — двадцать пять лет. Ранение в бедро. Надо торопиться. Больше получаса он не проживёт.

И сразу всё задвигалось. Набежали какие-то люди. Они суетились, не обращая внимания на Соломаху. Только Крисуэл позыркивал на него с каким-то пока непонятным выражением. Доктор щупал пульс на шее у хлопчика. Пожилой мужик стонал.

Всё разъяснилось, когда в спешке и суете кто-то отдёрнул брезентовый полог и перед Соломахой открылась