— До Вены, говоришь? Зачем тебе в Вену? — разом успокоившись, проговорил Шумер.

— Там могила моей жены. Она там похоронена, я знаю.

— Я с тобой! Я пойду с тобой куда захочешь. Куда надо!

Сказав так, Виталия схватила Соломаху за руку, но тот отдёрнул её, настороженно поглядев на Шумера.

— Она не пойдёт с тобой, но не от того, что я ревнив, — тихо проговорил Шумер. — Если что — не сомневайся. Это не моя женщина. Но она не пойдёт с тобой потому, что война — серьёзное мужское дело. Не для баб и не для детей.

— Мои ребята все погибли напрасно… А пана Володымыра Пивторака особенно жаль. Этот хоть и жив, а умом подвинулся… Как!..

Не закончив фразы, Соломаха опустился на колени и обхватил голову руками. Так сидел он долго, несколько минут, практически уткнувшись лбом в колени Шумера. Тот пристально и не мигая рассматривал его макушку.

— К сорока годам он облысеет и станет такой же, как все, — проговорил наконец Шумер, оборачиваясь к Виталии. — Но сейчас он красавчик и с разбитым сердцем, что для чувствительной барышни вроде Виталии Полтавской делает его ещё более привлекательным.

Виталия вспыхнула:

— Ты… вы ведь не убьёте его? Нет-нет. Я не уговаривала его. Он сам захотел. А я тут просто так… Он верующий человек… Ведёт Телеграм-канал. Я показывала тебе… вам…

Она говорила ещё что-то, слишком долго говорила. Шумер с каменным лицом отводил взгляд. Соломаха морщился. Шумер не выдержал первым.

— Герої 128 підрозділ ЗСУ — это ты?

Соломаха кивнул. Шумер выдохнул.

— А я-то думал, что это проплаченная кем-то агитка. Ну, хватит. Убитых мы оплакали, как полагается, а теперь надо двигаться вперёд. С долгими слезами война не воюется и дело не делается. До Вены, говоришь? Что ж, я не против. Ты пойдёшь вперёд, а я по твоим следам и с оружием наготове. И если что — запомни слова Юрия Хейфеца, Соломаха! — я выстрелю тебе в спину.

Соломаха поднялся, размял затекшие ноги. Теперь он снова стоял лицом к лицу с Шумером, если так можно выразиться. На полторы головы выше комбата, теперь уж он рассматривал купол его шлема. Виталия наблюдала обоих с опаской. Вдруг да от огненного взгляда Соломахи расплавится важный элемент командирского обмундирования?

— Какой-то там еврей будет меня ру… — Соломаха осёкся, поперхнувшись словом. — Жизни учить будешь…

Этими словами дерзость Соломахи не ограничилась. Смачный пузырящийся плевок шлепнулся на землю в сантиметре от комбатовского берца. Виталия прикрыла глаза. Шумер улыбнулся.

— Если ты, как утверждаешь, православный, верующий человек и чтишь заповеди Святой Церкви, то до конца своих дней ты будешь слушать и читать наставления именно евреев: Марка, Луки, Матфея и Иоанна. Это как минимум. Ну а до кучи ещё и меня. Хоть я и не святой, но тебе, православному, к наставлениям евреев не привыкать.

* * *

— На утре памяти неверной я вспоминаю пестрый луг, где царствовал высокомерный, мной обожаемый индюк. Была в нем злоба и свобода, был клюв его как пламя ал, и за мои четыре года меня он остро презирал. Ни шоколад, ни карамели, ни ананасная вода меня утешить не умели в сознаньи моего стыда.

Голос Тимура звучал едва слышно. Я услышал, как за моей спиной заплакала одна из двух пожилых и очень озабоченных женщин, мать Тимура.

— Что он говорит? Что? ЧТО?!!

@margo_pochez отодвинулась, чтобы я мог приблизиться к брату.

— Бредит о каком-то индюке, — проговорила она. — Что это может означать?

— С днём рождения, брат! — проговорил я. — Мы все тут собрались, вся семья, чтобы поздравить тебя.

Я посторонился, давая ему возможность увидеть и обеих старух, Марго и племянника.

— Мой день рождения в сентябре, — тихо проговорил Тимур. — А сейчас… — он сбился, тревога мелькнула в его полуприкрытых глазах. — Сейчас ноябрь?.. Нет, не может быть… Наверное, уже декабрь… — он уставился на меня, надеясь прочесть в моих глазах ответ, но я оставался непоколебим. — Неужели январь?.. Нет?! Март? Наступила весна?

Тимур постепенно возбуждался и меня это беспокоило. Как сказать ему о длительной коме? Как объяснить, что он провёл в отключке более девяти месяцев?

— Ты убил Шумера?

Вопрос прозвучал внезапно и пугающе, как первые такты песни «Вставай страна огромная». Что отвечать?

— Герман, посторонись. Я запишу видео. Теги: «герои_СВО», «реабилитация_героев», «дроны», «сво»…

— О, майгадабал!

Тимур закрылся от объектива рукой, и я поразился, до какой мраморной прозрачности тонка эта рука. Голубоватые жилки перевиваются, как акриловая пряжа. Запястья и тыльная сторона ладони исколоты. Кожа, как старый пергамент. Чуть тронь — порвётся.

— …Тимур, ты красавец. Эта бледность так идёт тебе… — произносит @margo_pochez. — Сейчас ты похож на Дракулу в фильме Брэма Стокера. Ты вообще похож на Гэрри Олдмэна в молодости…

@margo_pochez хотела сказать ещё много важного, но её оттеснили на задний план. Собственную мать Тимур принял со снисходительным молчанием. Я наблюдал, как они гладят друг друга по рукам да по щекам. Сейчас мне больше всего хотелось выйти из палаты, вдохнуть прозрачного сентябрьского воздуха, сбежать от трудных вопросов, которые готовится мне задать мой брат. Я прислушивался к разговору матери и сына. Она рассказывала, как прожила этот год. В скупых, но мягких выражениях она дала понять Тимуру, что на дворе уже сентябрь 2023 года, и сегодня, 7 сентября, как раз его день рождения. А его выход из продолжительной комы придаёт этому семейному празднику особенную торжественность.

— Ты родился второй раз, сынок, — завершила свою речь мать. — А жизнью ты обязан вот ему. Он, можно сказать, родил тебя второй раз, и он тебе такой же родитель, как твои отец и мать.

Женщина посторонилась, давая мне дорогу. Я сделал глубокий вдох, готовясь сообщить Тимуру новости из N. Дескать, город ещё не взят и батальон Шумера вместе с героями 128 підрозділу ЗСУ ровняет пропахшие порохом руины, превращая их в мелкодисперсную пыль.

— Шумера ты не убил… — проговорил брат. — Понимаю. Не смог. Не сумел… А Виталия? Она жива?

— И её мне прибить не далось…

— А хотелось?..

Меня спасла собственная мать, до этого момента тихо шнырявшая между солдатскими койками с пластиковыми стаканами, тарелками и кульками.

— По традиции отмечаем дни рождения наших сыновей всей семьёй. Такая у нас семейная традиция, — приговаривала она, раздавая по койкам ароматную снедь.

@margo_pochez не отставала от неё ни на шаг с фиксацией каждого её действия. Натюрморты получались неплохие. Вот только в запрещённой Инсте такой патриотический контент, скорее всего, забанят. Эх,