— Готовы ли вы работать?

Они ответили, что готовы. Чемпанкунджу обрадовался:

— В таком случае выедем в море и будем ловить на блесну.

Но рыбаки опять заколебались.

И тогда Чемпанкунджу пригрозил им, что наймет себе других работников.

— Я столько денег затратил на лодку и ее оснащение и вдруг буду сидеть без дела на берегу?

Угроза подействовала. Прошло два дня, и Чемпанкунджу вывел свою лодку в море.

Жены и дети — тринадцать семейств — стояли на берегу и молились богине моря. Один старик, вглядевшись в морскую даль, сказал, что в море сейчас, должно быть, сильные подводные течения.

Наступил вечер, а лодка все не возвращалась. Тревога на берегу возрастала. Когда окончательно стемнело, к морю вышли все жители поселка; все взоры устремились на запад.

Небо было усеяно звездами, и гладь морская искрилась в их блеске.

Какой-то рыбачке показалось, что она видит вдалеке темную точку. Не лодка ли?

Нет. Никакой лодки не было. Старуха, мать Кочана, в отчаянии ударяя себя в грудь, требовала от Чакки, чтобы та вернула ее единственного сына. Беременная жена Вавы ничего не требовала, никого не обвиняла — она только громко плакала. И все женщины, сколько их ни было на берегу, плакали и били себя в грудь.

Было уже около полуночи, когда берег огласился общим радостным возгласом: «Лодка! Лодка плывет!» Действительно, к берегу с быстротой птицы приближалась лодка.

Добыча рыбаков — акула. Сначала они поймали их две. Но двух трудно было довести до берега, и одну из них пришлось отпустить.

Чемпанкунджу разрезал акулу на мелкие части и наделил ими собравшихся на берегу женщин: пусть утолят голод и пусть поторгуют на востоке. Каликунджу, Лакшми — все получили по куску. И в эту ночь в некоторых хижинах разводили огонь.

Спустя два дня Чемпанкунджу опять ходил в море. Чемпанкунджу доволен: даже в этот мертвый сезон он не сидит без дела, зарабатывает деньги. Старики молчат и хмурятся. А женщины благословляют Чемпанкунджу — он спасает их детей от голодной смерти.

В конце концов и еще кое-кто из владельцев лодок решил последовать примеру Чемпанкунджу и выйти на лов блесной.

Все надеются, все уверены, что голоду скоро конец. Как бы там ни было, но надо быть готовыми к выходу в море. Надо приводить в порядок лодки и сети уже теперь. Владельцы лодок ходят озабоченные.

В поселке появились Оусепх и Говинден с туго набитыми кошельками. Деньги нужны всем. Рыбаки пойдут на любые условия. И скупщики ходили из хижины в хижину, предлагая деньги вперед за сушеную рыбу — плод трудов женщин и детей.

Чемпанкунджу часто встречался с Раманкунджу. Последний очень боялся, как бы Чемпанкунджу не потребовал с него долга. Однако этого не случилось: Чемпанкунджу не только не спрашивал денег, но более того, полюбопытствовал, не надо ли Раманкунджу еще.

А Перикутти между тем ничего не делал. Склад его стоял закрытым. Старый Абдулла решил, что сыну незачем больше оставаться на берегу: пусть отправляется куда-нибудь еще и займется другим делом. Однако Перикутти остался. И прямо сказал отцу, что не уйдет отсюда. Абдулла очень удивился: никогда еще сын так решительно и открыто ему не противоречил. Он спросил:

— Почему?

Перикутти ответил:

— Еще совсем маленьким мальчиком отец привел меня на этот берег и приучил к торговле. Ничего другого я не умею.

— Но ты начал с того, что растратил отцовские деньги! На упрек отца надо что-то возразить:

— В торговле бывают барыши и убытки: убытков не избежать.

— А если и дальше у тебя будут только убытки?

На это Перикутти отвечает:

— Пусть отец выделит мне мою долю. Больше мне не надо.

— А ты думаешь, эта доля так уж велика? Немного земли да и все!

Для старого Абдуллы сейчас настали трудные времена. Когда-то он был очень богат, но обеднел. А тут надо выдавать замуж дочку. Женихи уже есть на примете. Обо всем этом Абдулла сказал сыну. Но Перикутти остался непреклонен.

Карутамма хорошо видела, что на складе соседа замерла всякая жизнь. Никаких приготовлений к новому торговому сезону. Не чистят медных котлов, не видно новых корзин, заброшен очаг — полное запустение. И Карутамма снова напомнила матери, что пора расплатиться с Перикутти. Если они хоть сколько-нибудь благодарны Перикутти, они должны возвратить ему деньги.

Доводы Карутаммы подействовали на Чакки, и она опять заговорила о долге с Чемпанкунджу. Но ничего не добилась, а только рассердила его. Теперь Карутамма больше не сомневалась, что отец совсем не собирается платить. И тогда она приняла новое решение. Она сказала матери:

— Не могу я больше, мама!..

Чакки даже сразу не поняла, что имеет в виду Карутамма:

— О чем ты, дочка?

Карутамма расплакалась. Чакки принялась ее утешать, но все было напрасно.

— Я все, все расскажу отцу — и тогда он заплатит деньги.

Чакки испугалась:

— Моя дочь этого не сделает!

Чакки знает, что между ее дочерью и тем молодым мусульманином что-то есть… А если об этом же узнает и Чемпанкунджу? Что тогда будет? Чакки даже страшно об этом подумать. Услышав угрозу Карутаммы, она почувствовала, что и ей известно далеко не все.

Карутамма осталась одна. Надо собраться с мыслями. Она любит Перикутти. Только он в ее сердце. И тем не менее она хотела бы поскорее его забыть, забыть обо всем, что было. Ведь она дочь рыбака, и ее удел — выйти замуж за рыбака и прожить с ним всю жизнь. Но сможет ли она это сделать, если не забудет Перикутти?

Если бы ему возвратили деньги, ей стало бы легче и, может быть, она смогла бы его забыть. Карутамма не может примириться с тем, что из-за нее Перикутти разорился, обречен на нужду. Эта мысль не дает ей ни минуты покоя.

Дни шли за днями, и ничего не менялось: Чемпанкунджу так и не возвращал молодому мусульманину деньги.

Глава седьмая

Рыбаки на морском побережье живут надеждами. Во всех хижинах питаются лишь кашей из тапиоки и при этом мечтают о времени, когда можно будет утолить голод по-настоящему. «О богиня моря! Смилуйся над нами! Скорее бы наступил рыболовный сезон! Кажется, прошли долгие годы с тех пор, как мы в последний раз ели рыбу…»

Когда рыбак встречает владельца лавки, которому он задолжал, и тот требует уплаты долга, рыбак смело отвечает:

— Подожди еще немного — скоро наступит рыболовный сезон.

Платье жены рыбака износилось, изорвалось, расползается по швам. Но рыбак утешает жену:

— Подожди, вот наступит рыболовный сезон, и я куплю тебе белое дхоти и хорошее