Первая шеренга войска Севера

– А-а-а-а!

Послышались сотни криков: внутри ста тридцати двух центурий, построившихся черепахой и начавших взбираться по склону, возникло смятение. На них обрушился безжалостный град из метательных снарядов, не щадивший никого. Казалось, этому не будет конца.

– Клянусь Юпитером, они убийственны, просто убийственны! – воскликнул один из начальников, имея в виду копья и дротики, беспрестанно сыпавшиеся на его легионеров.

Стрелы, летевшие со всех сторон, пробивали щиты и ранили солдат, обильно истекавших кровью. Почти все раненые бросили свои щиты. В панцире «черепахи» зияло все больше прорех, через которые залетали все новые и новые метательные снаряды.

– Сохранять строй!

– Поднять щиты!

Центурионы выкрикивали приказы в безнадежной попытке добиться того, чтобы легионеры продолжали наступать, прикрываясь щитами. Но, несмотря на их усилия, строй все чаще ломался под градом копий и стрел.

Наблюдательный холм императора Севера

– Пусть наши лучники тоже начнут стрельбу, во имя Юпитера! – распорядился Север. – Немедленно!

Алексиан тут же передал новые указания императора, и вскоре стоявшие на холме увидели, как лучники отвечают на град вражеских метательных снарядов несколькими залпами стрел.

– Это поможет нашим легионерам выйти на плоскогорье, – заметил Алексиан.

Север, однако, не сказал ни слова. Его зять был прав, но становилось все яснее, что для лучников и пращников Нигера было выбрано очень выгодное место – на возвышенности, откуда снаряды неслись по более длинной, чем обычно, дуге. Это придавало смертоносным дротикам и стрелам дополнительную силу, и, несмотря на построение черепахой, многие легионеры из паннонских и мезийских когорт уже пали замертво. Пожалуй, выбор Нигером правильного места сыграл еще более важную роль, чем предполагалось изначально. Мечты Севера о покорении всей империи, казалось, были готовы рассыпаться в прах.

– Что слышно о всадниках Валериана и Лета? – осведомился он.

Алексиан посмотрел на высокопоставленных трибунов, также слышавших вопрос императора. Все покачали головой: «Ничего».

– Пока ничего, сиятельный, – вздохнул Алексиан.

Главный лагерь Севера, в двух милях к западу от места сражения

Меса подошла к сестре, которая невозмутимо стояла, глядя на поле боя. Она хотела было спросить: «Что-нибудь видно?» – но потом поняла, что Юлия стоит с закрытыми глазами и шевелит губами, будто читает молитву. Меса отступила на пару шагов, чтобы не мешать сестре, и посмотрела на палатку, где были дети. Ее дочери и сыновья Юлии играли под присмотром рабов. Поворачиваясь к палатке, она заметила, что небо на западе стало темно-синим, словно с той стороны приближалась буря, словно вскоре должен был наступить конец света. Ей не раз приходилось переживать страшную непогоду, но это зрелище вместе с напряжением, вызванным битвой, привело ее в полное расстройство. Придя в смятение, она вновь приблизилась к Юлии, шептавшей беззвучное молитвословие. Меса расплакалась. На западе буря, на востоке сражение, в котором решается все… а здесь Юлия, обращающаяся неизвестно к кому… Было понятно, что скоро придет беда.

Конница Валериана и Лета

Всадники двигались по лесу. Позади остался тихий ручей, протекавший вдоль берега моря, – они легко перешли его вброд. В ту минуту ни Валериан, ни Лет не обратили особого внимания на этот водный поток. Мысли их были заняты другим: лес оказался намного обширнее, чем они ожидали. В конце концов Валериан решил повернуть на юг и преодолеть последний, как казалось, участок леса: за ним должны были располагаться замыкающие части врага. Но при этом он распорядился ехать медленно, чтобы кони не устали от продвижения по густому лесу.

Лету опять не понравилось, как ведет себя Валериан. В глубине души он был убежден: при более быстрой езде они бы скорее выбрались из зарослей, и не было бы нужды углубляться в чащу леса. Теперь же время поджимало, и главным препятствием был густой, плотный подлесок. Они почти не продвигались вперед: всадники постоянно натыкались на ветви и сучья, многие из-за своей невнимательности уже валялись на земле.

– Клянусь Геркулесом, мы должны спешиться и повести лошадей в поводу! – воскликнул Валериан.

Не ожидая ответа от своего ближайшего помощника, он спрыгнул с коня, взял в руку поводья и продолжил путь через заросли. Лет почти бессознательно последовал его примеру. Да, ветви сильно замедляли продвижение. Приказ выглядел разумным. Но это означало, что они настигнут замыкающий отряд врага еще позже. Лет снова засомневался в верности Валериана.

Наблюдательный холм императора Севера

Север и Алексиан пристально наблюдали за ходом сражения. От конницы по-прежнему не было вестей. В центуриях, вступивших с бой с передовым отрядом противника, осталась едва ли половина солдат: остальные были выбиты градом копий, дротиков и стрел. На вершине плоскогорья завязалась ожесточенная схватка.

– Наши люди истощены, многие ранены, – сказал Алексиан. – Надо брать когорты из запаса.

Север смотрел на происходящее с суровым лицом. Все вышло хуже, чем ожидалось. Алексиан был прав, но в этом случае они оставались без запасных войск. А у Нигера имелись вторая и третья шеренги, которые еще не вступили в бой. Но ничего другого не оставалось – только держаться, в надежде, что Валериан и Лет обогнут этот адский лес.

– Бери, – сказал Север, очень тихо – но все же сказал.

Солдаты второй – и последней – шеренги стали меняться местами с теми, кто бился на передовой. Север поставил на кон все, что у него имелось. Сперва это возымело желаемое действие, и его части потеснили противника, но затем Нигер бросил в бой свою вторую шеренгу. Силы вновь стали равны, но Север знал: у него не осталось солдат для замены. Все зависело от конницы, о которой ничего не было слышно.

Император вздохнул, слез с коня и пошел на другой край вершины холма. Напряжение было невыносимым. Неужели он ошибся и его замысел был неверным с самого начала? Может, стоило собрать для этой битвы побольше войск?

– Надо было довести до конца осаду Византия, взять с собой все легионы, которые у нас есть, и двинуться на Нигера в следующем году, – громко сказал он, останавливаясь и вновь направляя взгляд в сторону поля боя.

Не сказав в ответ ни слова, Алексиан спешился и, вытянувшись, стал слушать императора.

– Вот как следовало поступить, – продолжил Север. – Теперь мне все ясно. Только теперь. О боги, что за промах!

Алексиан молчал. Судя по тому, как разворачивались события, Север, пожалуй, был прав. Но, как и многое в жизни, все это стало понятно лишь с течением времени, после прихода неожиданных трудностей. А до начала сражения замысел выглядел очень соблазнительным: расправиться с Нигером, пока