информацией на случай непредвиденных обстоятельств, о котором говорила Йозефа. — Она взяла в руки коричневый конверт, перевернула его и посмотрела на белую печать на черном фоне. — И в самом деле точь-в-точь такая, как в том объявлении в газете, — пробормотала Фанни. Отложив конверт в сторону, она принялась за чтение. Дойдя до последней страницы, молодая женщина замерла на несколько секунд, затем сложила документы и посмотрела на Макса: — То, что здесь написано, настолько невероятно, что я едва могу в это поверить.
Наступила пятая военная осень. Потери на фронтах по-прежнему были огромными, и все больше солдат дезертировало. Целые полки складывали оружие и возвращались домой, и командиры ничего не могли поделать.
В Вене многие страдали от сильной нужды. Продуктов не хватало уже давно, но теперь тем, кто не мог покупать их по непомерным спекулятивным ценам, грозила голодная смерть. Армейских заказов стало меньше, и Фанни не спала ночами, ломая голову над тем, как прокормить сотрудниц дома мод. Кроме того, она заботилась о Йозефе. И все же, несмотря на заботы, мысли каждый день крутились вокруг того, что она прочитала в документах, с которыми ей позволил ознакомиться Бруннер, товарищ Макса. С тех пор прошло уже почти пол года, но Фанни все еще не могла поверить в прочитанное. Солнечным октябрьским утром, едучи в омнибусе от Йозефы в модный салон, она тоже думала об этом.
— Проклятье! Проваливайте и оставьте лошадей в покое! — взревел кучер.
Молодая женщина сжалась и через переднее окно посмотрела на улицу. Прямо рядом с лошадьми множество людей размахивали красными флагами, скандируя:
— Долой кайзера! Долой монархию!
Напуганные животные раздували ноздри и перебирали копытами. Когда кто-то из толпы попытался схватить их за сбрую, лошади рванулись на дыбы.
Фанни нетерпеливо забарабанила пальцами по лежащей на коленях сумочке. Ей срочно нужно было назад в магазин, но омнибус застрял между ратушей и университетом. Демонстрация, маршировавшая по Рингу в направлении Бургтеатра, казалась бесконечной. Тысячи мужчин и женщин с красными коммунистическими или красно-бело-красными республиканскими флагами шагали по улице, выкрикивали лозунги и распевали во всю глотку:
— А что с господами? С них нечего взять! Улицы будут у нас подметать!
Фанни почувствовала запах гари. Мужчина, сидевший передней, воскликнул:
— Ну и ну, совсем с ума сошли! Они жгут кайзера!
Пассажиры с ужасом посмотрели в указанном мужчиной направлении. Площадь перед университетом была полна студентов. Одни махали транспарантами, другие срывали черно-желтые флаги монархии. Посреди площади клубился дым. Студенты притаскивали портреты кайзера, висевшие в актовом зале и аудиториях, и с улюлюканьем бросали их в огонь. Все больше голосов в омнибусе призывали полицию, но блюстителей порядка нигде не было видно.
— Боже мой! Вы только посмотрите! Там молодая де-вица! Этот сброд ее просто затопчет! — Старуха с корзинкой на коленях ткнула Фанни в бок.
В толпе рядом с омнибусом оказалась зажата молодая женщина. Она нерешительно пыталась проложить себе дорогу, но ей не удавалось сдвинуться с места. В конце концов кто-то ее толкнул, она споткнулась и упала на колени. Катившаяся поверх толпа не позволяла ей подняться, и бедняжка кричала от ужаса.
— Иисус и Мария, да это же Нелли! — Фанни вскочила, ринулась к задней площадке омнибуса и выпрыгнула на улицу. Хелена была всего в нескольких метрах от нее. Она скорчилась на дороге, закрыв руками голову.
— Расступитесь! Немедленно расступитесь! — кричала Фанни изо всех сил, угрожая людям кулаками.
Ей удалось пробиться к Хелене, взять ее за руку и поднять. От страха та ее не узнала и начала отбиваться, но подруга вцепилась в нее железной хваткой и закричала прямо в ухо:
— Нелли, это я, Фанни! Я вытащу тебя отсюда! — Она приобняла Хелену и потянула за собой.
Наконец женщины остановились в узком переулке позади университета. Там было не так много народу и относительно тихо.
Хелена всхлипывала и цеплялась за Фанни.
— Все хорошо, — успокаивала ее подруга, — тут с тобой ничего не случится.
— Не знаю, чем кончилось бы дело, если бы не ты, — выдавила Хелена между всхлипываниями. Плечи у нее тряслись от рыданий.
Фанни подумала и объявила:
— Пойдешь со мной в салон мод. Там мы обе сможем немного успокоиться.
Чтобы избежать толпы, Фанни повела подругу в обход мимо парка Фольксгартен и миноритской церкви через Герренгассе на улицу Грабен. Примерно через десять минут они добрались до черного хода салона. Фанни провела Хелену в бывший кабинет мадам и усадила на стул.
— Для начала я принесу нам чай. — Она хотела выйти, но Хелена схватила ее за руку.
— Спасибо, что спасла меня, — сказала она тихо. Фании молча обняла ее. После этого она вышла и чуть позже вернулась с подносом с двумя чашками.
— Это пойдет нам на пользу, — сказала она и поставила одну из чашек перед Хеленой. — Что ты вообще делала в университете?
— Я была на лекции, — сказала Хелена. — С этого семестра я студентка медицинского факультета. — Она обеими руками пригладила волосы. — Мы давно не виделись.
— Почти год. — Фанни вспомнила их последнюю встречу. Они не рассорились, но дружба дала трещину, которую никто не пытался залатать.
Хелена сообщила:
— Две недели назад из Венгрии приехала мама. Она живет в особняке Батори.
— Твоя мать приехала из Венгрии одна? — удивилась Фанни. — Отец остался в поместье?
— Папа умер, — выдавила из себя Хелена и заплакала.
Фанни замерла от ужаса. Придя в себя, она взяла подругу за руку и попросила:
— Расскажи мне, что произошло!
Всхлипывая, Хелена сжала ее пальцы. Сначала Фанни не могла разобрать ни слова, но потом услышала чудовищное: барона Батори убили. Дезертиры, сбежавшие из отечественной армии, напали на поместье. Угрожая поварихе, они заставили ее открыть кладовку и принялись истреблять запасы. Барон, кучер и верный слуга Адам были застрелены при попытке сопротивления. Баронессе и Софии удалось спрятаться в каморке камеристки. После кровавой бани убийцы перевернули дом вверх дном в поисках ценных вещей и денег. Заодно они обнаружили винный погреб, перебили множество ценных бутылок выдержанного вина и напились палин-ки. Пока они спали пьяным сном, женщины бежали.
Пешком они направились к железной дороге, непрестанно боясь попасть в руки к дезертирам и мародерам. Они ничего не ели и не пили, прятались по ночам в кустах и через три дня добрались до станции. София обменяла жемчужные серьги баронессы на билеты до Будапешта и продукты. В Будапеште пришлось отдать за билеты до Вены обручальное кольцо Иды Батори.
— У меня больше нет родного дома, — тихо закончила Хелена. — Но самое ужасное, что погиб папа. Он никому не сделал