Спрятав в карман брошюру, я поблагодарил его. Взяв наши пальто и калоши, которые в России принято оставлять на входе в каждое здание, мы отправились в долгий путь к плотине, расположенной от нас где-то в миле.

Мы идём по прямым улицам мимо больших многоквартирных домов, магазинов, рабочих клубов и театров.

"Здесь всё новое, – с гордостью говорит наш сопровождающий. – Через пять лет у нас будет жить миллион человек".

"Что все они будут делать?" – спрашиваю я, думая о Коновинго и МаслШоулс84, где проживает не так уж и много.

"Работать на заводах, которые мы сейчас строим. Я днём их вам покажу. План предусматривает, что прямо здесь и будет использоваться бо́льшая часть вырабатываемой электроэнергии".

Перед нами вырастает гигантская плотина, и мы приближаемся к ней, пробираясь сквозь лесоматериалы, стальную арматуру и рабочих, всё ещё занятых строительством дороги через реку. Сей колосс красиво изгибается против течения Днепра, образуя меж сорока семи опор сорок семь водосбросов. По всей длине над водосбросами светятся электрические буквы, которые вместе гласят: "Коммунизм – это советская власть плюс электрификация всей страны". Повсюду трудятся мужчины и женщины, причём есть женщины, возящие тачки, и женщины, носящие и укладывающие арматуру, и, в некоторых случаях, женщины, руководящие мужчинами. Строительство дороги через плотину близится к завершению, и тогда ДнепроГЭС будет полностью готова вместе с большим каналом для судов с тремя уровнями шлюзов вдоль левого берега. Мы проходим по плотине длиной семьсот пятьдесят метров до охраняемого красноармейцами здания электростанции.

"Смотри не споткнись", – постоянно говорю я Ирине. Ведь на этом недостроенном мосту нужно следить за каждым её шагом. Она преодолевает всю дистанцию, не сломав лодыжку, что удивительно, а затем падает плашмя на идеально ровном участке, разрывая чулки и разбивая коленки. Мы с гидом поднимаем её. Она смеётся.

"Она так не падала со дня московского празднования, – говорю я ему с гордостью. – Это всего лишь признак сильного волнения. Будучи возбуждённой и заинтересованной, она всегда спотыкается и, вытянув руки вперёд, со всего маху рушится, как вы только что и увидели".

"Вам стоило бы сделать в такой момент её фотографию", – замечает он.

"Это было бы к моей книге замечательной иллюстрацией", – звучит её ироничное согласие.

Мы идём до административного здания. Ирина немного прихрамывает, так что и я ковыляю рядом с ней с сочувственной ритмичностью. В кабинете 42 этого огромного строения, где работают сотни специалистов и их помощников, мы ждём приезда русского инженера, который должен показать нам плотину и электростанцию. В этой комнате представлены фотографии плотины на всех этапах возведения, макеты водосбросов, модели каждой сложной системы и множество цифр, объясняющих, сколько всякого материала было использовано. Входит наш инженер, который, как оказывается, прекрасно владеет английским и вскоре уже разъясняет нам детали по каждому из экспонатов.

"От низа до верха водосбросов сорок два метра, – начинает он, демонстрируя большой чертёж. – Фундамент плотины опирается на скальную породу, а до верхушек ворот, которые можно поднимать или опускать, пятьдесят два метра. Но этой весной вода поднялась на пять с половиной метров выше уровня водосбросов. И получилась миниатюрная Ниагара, необычайно впечатляющая, однако какое-то время она нас беспокоила".

На примере макетов он объясняет, как были построены водозащитные перемычки сначала с обоих концов, а позже и в середине. Миниатюрная модель машинного зала даёт ему возможность рассказать о турбинах, роторах и генераторах.

"Но разве мы не увидим всё это?" – с тревогой спрашивает Ирина.

"Да, но тут я показываю вам в миниатюре, чтобы вы смогли понять картину в целом. Затем мы отправимся на электростанцию и посмотрим, как в реальности это работает".

Закончив и ответив на множество наших вопросов, он надел пальто, и мы вышли из административного корпуса, направляясь к зданию машинного зала. По дороге наш инженер посвятил меня в русскую историю, рассказав, как казаки разбивали лагеря на островах у порогов, которые теперь скрыты под водой, и что это на протяжении веков было знаменитым местом переправы через Днепр. "И пока мы на левом берегу реки копали, мы нашли грубые орудия труда и пять древних мечей многовековой давности, которые позже будут храниться в построенном здесь музее. Вон на той скале, – продолжил он, указывая на ближайший остров, – мы отыскали остатки костров, каменные чашки и формы для выпечки, окаменевшие рыбьи кости и всевозможные грубые инструменты, так что, хотя мы и инженеры, мы стали ещё и археологами. Эта часть реки благодаря своим островам была с давних времён местом переправы людей, следовавших и на юг, и на север. Существуют свидетельства того, что готы, и гунны, и более ранние племена сражались за эти земли. Но позже 'быстрые казаки' завладели этими островами и жили здесь вплоть до революции".

Оказалось, что данная электростанция сочетает в себе все самые современные достижения в области электротехники: девять гидроагрегатов мощностью восемьдесят четыре тысячи лошадиных сил каждая вырабатывают полную мощность в семьсот пятьдесят шесть тысяч.

"Турбины для них изготовила фирма 'Ньюпорт-Ньюс Шипбилдинг энд Драйдок компани'", – произнёс инженер, глядя на меня и думая, что обрадует меня фактом, что они были сделаны в Америке.

"Да, я сам там когда-то работал", – сказал я ему.

"А вы инженер?"

"Нет. Это было в 1921-ом. Мы вводили в эксплуатацию наш величайший линкор 'Западная Вирджиния'. А они его построили".

Только пять гидроагрегатов были установлены и готовы к работе. Остальные четыре планировались к монтажу в кратчайшие сроки85.

"Эта станция будет вырабатывать пятьсот шестьдесят мегаватт, или более трёх с половиной миллиардов киловатт-часов в год", – пояснил он.

"И у вас всегда воды достаточно?" – спросил я.

"Девять месяцев в году её у нас полно, но остальные три месяца мы вынуждены использовать вспомогательные паровые установки, вырабатывающие двести тысяч киловатт электроэнергии. Пять генераторов для гидроагрегатов произвела фирма 'Дженерал электрик', а остальные четыре создаются самими россиянами", – выдал он с гордостью.

"То же самое относится и к четырём оставшимся турбинам?" – поинтересовался я.

"Нет, мы не будем их строить. Их тоже привезут нам из 'Ньюпорта'".

Он посмотрел поверх нас, туда, где два мощных мостовых крана, растянувшихся во всю ширину машинного зала, ожидали дальнейшей работы.

"Грузоподъемность каждого из этих кранов составляет двести шестьдесят тонн, – пояснил он, – и они были изготовлены в Советском Союзе. Каждый гидроагрегат в сборе весит пятьсот двадцать, и данные краны устанавливают их на место, когда те готовы. Это просто ещё одно доказательство, что мы сможем построить всё, что угодно, если будем реально