— Это была ваша работа? Следить за нами?

— Одна из них, да. Сначала фотоаналитика, потом — радиолокация.

— Радар? — это его заинтересовало. — Вы были одной из женщин в Мехелене?

Она не была уверена, стоит ли отвечать и как вообще на это реагировать.

Она быстро сказала:

— Думаю, на этом мы закончим. Спасибо. Вы очень помогли.

Она принялась собирать фотографии, ощущая на себе его взгляд.

Он небрежно заметил:

— Я однажды выпустил ракету по Мехелену.

— Правда? Жаль, вы промахнулись.

— А вы промахнулись, когда бомбили Пенемюнде.

— Ну что ж, значит, повезло нам обоим. — Она рассмеялась и покачала головой. — Какой нелепый разговор.

Он помог ей собрать фотографии.

— Очень умная идея — пытаться вычислить траекторию. Мы до такого не додумались. Хотя, конечно, это было совершенно бесполезно.

— Думаю, вы ошибаетесь. Я была в Мехелене до конца марта. Мы уничтожили несколько стартовых площадок.

— Нет. Мне жаль, что приходится вас разочаровать, но вы не уничтожили ни одной.

Он передал ей фотографии. Она посмотрела ему в глаза, пытаясь понять, лжёт ли он, но сразу стало ясно — он говорит правду. Немцы продолжали обстрел Лондона с побережья Голландии до самого конца войны. Последняя ракета убила 140 человек в Уайтчепеле. Так что она, конечно, знала, что удалось накрыть не все установки. Но ни одной?

Раздался стук в дверь, и лейтенант заглянул в кабинет:

— Остальные уже уходят.

— Спасибо. Боюсь, время истекло, доктор Граф. — Её удивило, как неожиданно жаль ей стало, что он уходит. Было ещё так много, что она хотела бы у него спросить. Она протянула руку. — Что ж, до свидания.

Он пожал её руку, улыбнулся, посмотрел на неё, в неё, сквозь неё:

— Auf Wiedersehen.

У двери он обернулся.

— Нас обоих обманули, — сказал он.

Он задумчиво пошёл по коридору и спустился по лестнице. Впереди шёл фон Браун, беседуя с коммодором, отпуская шутки. Его широкие плечи вздрагивали от смеха. Позади, с немного отставшими шагами, шли Штайнхофф и Шиллинг.

В вестибюле коммодор пожал им руки:

— День выдался исключительно интересный. Мы давно хотели с вами познакомиться. Удачного вам полёта в Германию. И, пожалуйста, помните о нашем предложении.

Фон Браун сказал:

— Мы свяжемся с вами на следующей неделе. Я очень надеюсь, что мы сможем работать вместе.

Коммодор ушёл. Военный полицейский распахнул дверь. Граф замешкался. Фон Браун стоял на пороге, его высокая фигура вырисовывалась на фоне ослепительного летнего света. Он протянул руку:

— Идёшь, Граф?

Он понимал: если сейчас он выйдет за эту дверь, то окажется в Уайт-Сэндсе, Нью-Мексико, где будет строить ракеты для американцев — и пути назад уже не будет. Туда — Луна. Сюда — Земля.

— Граф?

Он развернулся и оглядел мраморный вестибюль. Интересно, найдёт ли он дорогу обратно в кабинет той англичанки? Кажется, да. Он был почти уверен — он сумеет её найти.

Благодарности

Основная часть этого романа была написана во время локдауна, вызванного пандемией COVID-19. В течение четырёх часов каждое утро, семь дней в неделю, на протяжении четырнадцати недель я уединялся в своём кабинете и закрывал за собой дверь — изоляция внутри изоляции. Я хочу выразить свою любовь и благодарность моей жене, Гилл Хорнби, а также нашим младшим детям и соратникам по карантину, Матильде и Сэму, за их тёплое присутствие и терпеливую поддержку в этот сюрреалистический период.

Моя редактор, Джокаста Хэмилтон из издательства Hutchinson, читала рукопись по частям каждую неделю и сделала бесчисленное множество проницательных замечаний. Огромное спасибо ей за то, что работать с ней было истинным удовольствием — не только над этой книгой, но и над пятью предыдущими.

Я сотрудничаю с одним и тем же британским издательством более тридцати лет и хочу особо поблагодарить Гейл Ребак, председателя совета Penguin Random House, за её дружбу и мудрость на протяжении всего этого времени, а также Сьюзен Сэндон, управляющего директора Cornerstone, за её неизменную поддержку. Команда, которая работала над запуском книги Фау-2 — Ребекка Айкин, Мэтью Уоттерсон, Гленн О'Нил, Сэм Рис-Уильямс, Лора Брук, Селина Уокер и Джоанна Тейлор, чтобы назвать лишь некоторых, — была великолепна.

Сонни Мета, главный редактор Alfred A. Knopf, который заказал этот роман для публикации в США, не дожил до его завершения. Как и многие, кто знал Сонни, я очень скучаю по его суждениям и дружбе; с разрешения его вдовы Гиты, роман Фау-2 посвящён его памяти. Я признателен Эдварду Кастенмайеру за то, что он взял на себя руководство американским изданием.

Никки Кеннеди и Сэм Иденборо, а также их коллеги из ILA были частью моей профессиональной жизни с самого начала, и я благодарен им за всё, что они сделали для этой книги и многих других. Патрик Нимайер, Тило Эккардт, Дорис Шук и другие мои друзья из издательства Heyne Verlag в Мюнхене оказали большую поддержку, как и мой неизменный немецкий переводчик Вольфганг Мюллер. Спасибо Донателле Минуто из Mondadori, а также Марьолейн Шюринк и Крису Кою из моего голландского издательства De Bezige Bij. В один дождливый ноябрьский субботний день 2019 года — день, похожий на тот, с которого начинается роман — Крис и я объехали старые стартовые площадки в Схевенингене в сопровождении Рула Янссена, который любезно поделился своими местными знаниями.

Ральф Эрскин, эксперт по радиоразведке, щедро ответил на мои вопросы и познакомил меня с Майком Дином, специалистом по истории радиолокации. Разумеется, они не несут ответственности за возможные ошибки. Точно установить, что происходило в Мехелене зимой 1944–45 годов, крайне сложно, и мне пришлось прибегнуть к догадкам и элементам художественного вымысла.

Зарождением этого романа стала заметка в The Times от 5 сентября 2016 года о 95-летней Айлин Янгхасбенд, в которой рассказывалось о её службе в Мехелене в звании офицера WAAF. Впоследствии я прочёл две её книги воспоминаний: Not an Ordinary Life (2009) и One Woman's War (2011). Моя вымышленная офицер WAAF не имеет с госпожой Янгхасбенд никакого сходства — ни по характеру, ни по биографии, — как, впрочем, и ни один из персонажей моего полностью вымышленного подразделения. В своих мемуарах, дающих живое представление о жизни военного времени, она утверждает, что во время её первой смены были уничтожены две стартовые площадки. Полагаю, именно это тогда сообщили ей и её коллегам. Увы, это оказалось не так. Тем не менее, если бы не её откровения о существовании операции в Мехелене, я никогда бы не