– Нет, все в порядке. До встречи! – Он тоже на нее не смотрел.

Собрав свои вещи, она почти бегом вернулась через мост, выбитая из колеи разговором с Камиллой и своей неспособностью по-взрослому разобраться в ситуации с Томом. Если она ему когда-то и нравилась, во что ей до сих пор было трудно поверить, то теперь уже нет, и кто мог его в этом винить? Она спрашивала о свободных местах в каждом отеле и пансионе, мимо которых проходила, и в последней дешевой гостинице ей дали номер заведения за городом, где могла найтись свободная койка.

Когда она вернулась домой, Анна сидела за кухонным столом.

– Я скоро оставлю тебя в покое, обещаю, – выпалила Лейси.

– Пожалуйста, не уезжай, – попросила Анна, отодвигая стул. – Прости, что я вела себя как злюка, хотя ты только и делала, что заботилась обо мне, и тебе было не все равно.

Лейси села напротив нее.

– Да. В смысле, мне не все равно.

– Я знаю! И я очень тебе благодарна. – Анна похлопала ее по руке. – Но ты должна понять, что это мой способ справляться с трудностями. Время от времени я устраиваю грандиозную вечеринку, напиваюсь и выставляю себя на посмешище, а потом все возвращается на круги своя. Признаю, есть более здоровые способы борьбы со стрессом, но йога мне не подходит. И это только выпивка – к наркотикам я не притрагиваюсь.

– У тебя на работе есть кто-нибудь, с кем ты могла бы поговорить об отпуске? – спросила Лейси. – Ты как будто выгорела.

– Я не могу взять отпуск, – покачала головой Анна. – Они без меня не справятся.

– Что ж, решать тебе. – Лейси вдруг почувствовала, что ее безумно утомили чужие сложности и требования. – Но ты же знаешь, ты не обязана оправдывать свое существование. Ты можешь просто быть. Поживи некоторое время спокойно в своем чудесном доме и попробуй подвести итог своим действиям.

Она поднялась наверх, легла на кровать и проспала пару часов. Вечером они заказали пиццу и запивали ее газировкой, болтая о том о сем. Той ночью, ворочаясь в постели, Лейси решила, что Анне придется самой искать способ спастись, а она через несколько дней будет за сотни миль от Тома, так что было бессмысленно из-за него переживать. Утром она встретится с двоюродным братом своей мамы и сделает огромный шаг вперед в раскрытии тайны своей семьи. Для нее это сейчас важнее всего.

* * *

– Боже! – Лейси уставилась на впечатляющее здание из красного кирпича. – Такого я не ожидала.

Круглые башни и высокие, облицованные камнем дымовые трубы теснились на каждом углу массивного строения, а часы на одной из них, возвышавшейся позади него, показывали, что они прибыли на десять минут раньше. Кампус выглядел как заброшенный киногородок: парковка была практически пуста, и лишь несколько студентов сидели на лужайке перед главным входом.

– Неповторимое зрелище, правда? – Том заглушил двигатель. – Викторианская архитектура в самом экстравагантном ее проявлении. У меня была девушка, которая здесь училась, так что я хорошо знаю это место. Если бы у нас было больше времени, я бы показал тебе все вокруг.

– Значит, придется сюда вернуться. – Лейси распахнула дверцу и вылезла из машины, прежде чем он успел ответить. Разумеется, она не собиралась возвращаться; это была одна из бессмысленных расхожих фраз, которые люди произносят, когда им нужно что-то сказать.

Короткая поездка из Виндзора сопровождалась неловким молчанием, и тем не менее она была рада обществу Тома. Теперь же, за несколько минут до встречи, она нервничала от одной мысли о том, что ей придется представиться Николасу Дедхэму. Будь Лейси одна, она бы, возможно, поджала хвост и убежала.

– Ты точно хочешь, чтобы я был с тобой? – спросил Том. – Я с удовольствием подожду в машине.

Лейси достала телефон и стала искать, как добраться до офиса ее родственника.

– Пожалуйста, пойдем вместе. Мне нужна моральная поддержка.

– Он тебя не съест. – Том ободряюще сжал ее плечо.

Они поднялись по ступенькам и прошли через огромную арку в прямоугольный двор, над которым возвышалась статуя угрюмой королевы Виктории.

– Она так и не дожила до платинового юбилея, – заметил Том. – Бриллиантовый – это все, чего она добилась: шестьдесят лет на троне.

Через боковую дверь они вошли в здание, прошли по коридору, поднялись по лестнице и пересекли другой коридор в противоположном направлении, тем же путем, каким и пришли. Лейси уже начала подозревать, что ее родственник над ней подшутил, когда они подошли к двери с его именем. Она постучала и стала ждать. Они с Томом топтались на месте, как два встревоженных ученика, опоздавших на урок. Николас Дедхэм был на своей территории; возможно, было бы правильнее встретиться с ним в кафе.

Дверь распахнулась так внезапно, что Лейси отшатнулась. На пороге появился лысеющий мужчина в очках в черной оправе. Он выглядел лет на десять старше, чем на фотографии, которую она видела, и это десятилетие обошлось с ним не очень-то ласково.

– Мисс Джонс? Входите. – Он не проявил желания пожать ей руку, и она сунула ее в карман.

– Спасибо, – кивнула она, и ее живот скрутило еще сильнее от холодности его тона и подозрительного выражения лица. – А это мой друг, Том Спидвелл.

Дедхэм кивнул и отступил за свой стол, как за баррикаду. Он жестом указал на два стула, приглашая сесть. Его лаконичный современный кабинет контрастировал с богато украшенным экстерьером колледжа. В кабинете стояли стулья и письменный стол, книжные полки и пара металлических шкафов для бумаг. На стене висела фотография горного озера в рамке.

– В своем имейле вы упомянули письмо, написанное моей матерью, – произнес он, закидывая ногу на ногу. – Могу я полюбопытствовать, как оно к вам попало?

– Я нашла его в бюро моей бабушки, – ответила Лейси, не уступая ему в откровенности. – Мы лишь недавно узнали, что в возрасте девяти лет она сбежала из Вены в Штаты после аншлюса, и ее удочерила американская семья. При рождении ее звали Ханна Клейн, и я полагаю, что она ваша тетя: младшая сестра вашей матери, Софи. Недавно ей исполнилось девяносто три года.

Николас Дедхэм поставил локти на стол, переплел пальцы и уперся в них подбородком, внимательно разглядывая Лейси. «Тебе нечего стыдиться, – напомнила она себе, – не позволяй этому человеку себя запугать». Ее пальцы нащупали татуировку на лодыжке, и мысль о том, что Джесс всегда рядом, ее приободрила.

– Мы и понятия не имели, что у нашей бабушки