Если только – и от этой мысли у меня внутри похолодело, – если только это не шпион.

Шпион! С ума сойти. Я не верила своим глазам. День за днём я высматривала шпионов с этого самого холма. Это вошло в привычку. Однако даже с учётом многочисленных плакатов, постоянных слухов и прочего, это совершенно не значило, что я действительно рассчитывала увидеть настоящего шпиона. И вот одинокая шлюпка, вдали от всего – откуда она такая взялась? Высадили с подводной лодки? Немецкой подводной лодки? Если не шпион, зачем гребёт к пустынному пляжу вместо пристани?

В голове у меня прозвучал голос Сьюзан: «Маловероятно». То есть вряд ли.

Однако ж правило есть правило: доносить обо всём подозрительном без промедления. Я пустила Коржика вниз, петляя в высокой траве, чтобы как можно дольше следить за шлюпкой. Как только мы спустились по склону настолько, что она пропала из виду, я подстегнула Коржика и послала его рысью по дороге в направлении загороженного берега. Вскоре стал виден и сам берег. Я завела пони за деревья и остановилась.

Стояло время отлива, и вдоль кромки воды километра на полтора простиралась широкая голая полоса пляжа. Прямо посередине этой полосы на песок вышел мужчина. В руке он нёс чемодан, на спине – рюкзак. Шлюпку он пихнул обратно в воду. На море стоял штиль, и шлюпка спокойно колыхалась высоко над поверхностью воды. Её потихоньку стало относить вдоль берега.

Я тяжело сглотнула.

Мужчина, с виду совершенно обычный, по крайней мере так мне показалось издалека, достал что-то из рюкзака. Сложил. Выкопал этим ямку в песке, сунул в ямку чемодан, накрыл ямку песком. Затем, осторожно озираясь, поднялся на дюны и подошёл вплотную к колючей проволоке. Что произошло дальше, я не разглядела, но в следующую минуту мужчина внезапно оказался по другую сторону проволоки и уже шёл по дороге в мою сторону.

Я развернула Коржика и галопом поскакала прочь.

Можно было поехать на аэродром, но полицейский участок находился ближе, я хорошо помнила где: около школы, возле кофейни, где мы со Сьюзан пили чай. Невзирая на бугристые городские мостовые, я прогнала Коржика галопом. Остановилась только у самого участка. Привязала вожжи к перилам крыльца и как можно скорей вскарабкалась вверх по ступенькам. Костылей-то я с собой не брала.

– По-моему, я видела шпиона! – говорю первому попавшемуся работнику. Внутри за большим деревянным столом сидел какой-то, тучный. – Шпион, на пляже!

Тучный повернулся ко мне и говорит:

– Мисс, возьмите себя в руки. Вы так мямлите, я ни слова не пойму.

Я, чтобы с ног не свалиться, за стол его хватаюсь. Повторила ему ещё раз, что вот, шпион.

Тучный оглядел меня с головы до ног. На ногах задержался, особенно на больной, которая в самодельном вязаном валенке. Я аж дёрнулась спрятать, но не стала. Стою.

– И при каких же обстоятельствах вы видели шпиона? – спрашивает тучный. Сам ухмыляется, слегка так.

Я сразу поняла, что он мне не верит. Но рассказываю:

– Я каталась верхом… – ну и дальше, всю историю. Как я поднялась на холм, откуда всегда высматриваю подозрительное, как заметила шлюпку, как этот чужой закопал чемодан в песок.

– Значит, верхом вы катались, – кивает служащий. И ухмылка по лицу расползается. – Наверно, кинохроники любите смотреть? И истории всякие страшные по радио слушать?

То есть он решил, что я выдумываю. Ну или по крайней мере преувеличиваю. И опять на ногу мою пялится. Меня прямо жаром обдало.

Тут я думаю: что бы Сьюзан сделала на моём месте? Выпрямила спину, приосанилась, взглянула посуровей на служащего и говорю:

– Может, нога у меня и больная, зато голова здоровая.

Служащий заморгал. А я продолжаю:

– Я бы хотела поговорить с начальником участка. Правительство требует сообщать обо всём подозрительном, а у меня есть что сообщить. Если вы не намерены меня выслушать, я требую, чтобы меня проводили к начальству.

Следующий полицейский слушал меня уже повнимательнее.

– Сейчас съездим посмотрим, – сказал он. – Может, получится его разыскать.

Он спросил меня, не помочь ли мне добраться до патрульной машины, но я ответила, что помощь не требуется. После этого я изо всех сил старалась ступать как можно ровнее, хотя это адски больно. В машине он сказал мне сесть впереди, и мы тронулись. Не успели мы выехать из города, как навстречу нам попался тот самый мужчина, который вылез из шлюпки. Он шёл по улице, как ни в чём не бывало. Я указала на него полицейскому.

– Уверена? – спросил он.

Я засомневалась. Всё-таки лица его я как следует не разглядела. Но с виду – вроде бы он. Я кивнула. Полицейский остановил машину и подошёл к нему.

– Ваши документы, – сказал полицейский.

– Вы серьёзно? – удивился мужчина. Слова он выговаривал безукоризненно, примерно как леди Тортон. – Это для чего же?

– Для порядка, – ответил полицейский.

Мужчина вскинул брови, точно с ним шутки шутят, но всё же с готовностью сунул руку в нагрудный карман. Вытащил потрёпанный кожаный бумажник, из него удостоверение.

– Сегодня я совершаю пешую прогулку в некотором роде, – сказал он, указывая на свой рюкзак. – Книжка с продовольственными карточками находится в рюкзаке, если желаете, я достану её.

Говорил он совершенно по-нашему. Выглядел по-нашему. И всё же…

– Господин полицейский, – позвала я. Он подошёл к моему окну и заглянул внутрь.

– Кажется, мисс, ошибочка вышла, – сказал он и покачал головой. – Все документы…

Но я перебила:

– У него отвороты на брюках мокрые. И в песке.

Сейчас никто не ходил на пляж. Вообще. Это запрещалось.

Улыбка исчезла с лица полицейского. На мгновение мне показалось, что я его разозлила, но нет. В следующую минуту мужчина с пляжа, закованный в наручники, сидел в кузове патрульной машины за нашими спинами и горячо возмущался своим идеальным английским языком.

Возле участка, привязанный к перилам крыльца, меня терпеливо ждал мой Коржик. Полицейский отпустил меня домой.

– Дальше мы сами справимся, – сказал он.

Дома я хотела рассказать обо всём Сьюзан, но не знала, как подступиться, и решила отложить, чтобы сначала хорошенько обдумать. И вот сидим мы за обедом, как вдруг слышим – стук в дверь. Полиция.

На пороге стоит второй полицейский, с которым мы ездили, и с ним ещё другой.

– Мэм, нам надо поговорить с вашей дочерью.

Я тут же вскочила. Сьюзан стоит с растерянным видом, а Джейми –