КУШАЙ НЕ ОБЯПАЙСЯ

В те далекие веселые годы, когда большая страна уже разделилась на кучу стран помельче, а пейнтбол только-только начинал свое победное шествие по одной шестой части суши, поехала команда на соревнования в бывшую советскую, а ныне очень независимую столицу. Поехала на минивене, влезли и все игроки, и все баулы со снарягой.

Независимость, помимо отдельно дня, предполагает наличие и других атрибутов — государственной власти, армии, полиции, таможни… Вот на таможне все и случилось.

Маркеры пейнтбольные по тем временам похожи были на чорррный футуристический огнестрел, а не на футуристические разноцветные бластеры, как сейчас, и потому вызывали нездоровый ажиотаж среди разного рода правоохранительных органов — а что это у вас? А постойте у стеночки, пока мы… ну и так далее. Обычно все это заканчивалось рассказами о пейнтболе, демонстрацией журналов с фотками, сборкой-разборкой ну никак не огнестрельных приблуд и горстью желатиновых шариков — вот чем стреляет!

Шарики же делались и делаются разноцветные, оболочка желатиновая, красители пищевые, то бишь теоретически они вполне съедобные, но практически очень невкусные. А один из тогдашних производителей запустил краситель, из-за которого шарики выглядели как шоколадное драже.

Вот такую горсточку и показали таможеннику в обмен на бумаги — возьми, покатай в руках, кинь об асфальт, убедись. И все бы хорошо, все бумаги уже проштампованы, но бежал мимо коллега досматривающего, увидал, что на халяву конфеты раздают, на ходу цапнул несколько из горсти и закинул себе в рот…

Жеванул, поперхнулся, плюнул… Зеленая неоновая жижа брызнула прямо на документы у него в руках, которые он только что забрал у гражданина, также пересекавшего таможенную границу…

Команда, видя такое дело и общее остолбенение, аккуратно прячет декларации и со словами «Ну мы поехали» усвистывает в даль светлую, оставив таможенников разбираться между собой и пострадавшим.

Доехали, отыграли, возвращаются — что характерно, на том же минивене и той же дорогой. И через ту же самую таможню, разумеется. Ну далее все как обычно — кто такие, что такое, это не огнестрел, это пейтнбол…

— Пейнтболисты?

— Ага, команда, турнир…

— Так это вы нашего краской накормили? — грозно спрашивает таможенник.

Внутрях все падает — ща им попомнят, придраться всегда есть к чему, одних объяснительных штук сорок на нос писать придется…

— Мы, — печально отвечает капитан.

— Здорово! Бу-га-га-га! — ржет визави, отдает документы и отправляет с миром.

СКАЗ ОБ ИВАНЕ ОДНОГЛАЗОМ

Жил да был Иван-Балда, хорошо жил — в пейнтбол играл, на Кубок Мира в Орландо на Флоридщине ездил. Но в какой-то момент стало ему житься плохо. А все от чего? Поехали Иван со товарищи силушку богатырскую показать, удалью молодецкой померяться — погонять на картах в перерыве между играми Кубка. А там вылетела из-под колеса какая-то мелкая дрянь и угодила Ивану прямо в глаз. И стал глаз у Ивана, как у самого Терминатора — ярко-красный.

Глянули соратники Ивану в глаз, сказали Заветное Слово и стали окружающих американцев этим глазом пугать — че делать-то? Американцы попервоначалу в обмороки налаживались — уж больно страшно глаз смотрелся, — да их подхватывали вовремя. Но, подхваченные, все в голос говорили — везите Ивана-Балду в отделение скорой помощи, да побыстрее. Выбрали соратники тогда перевозчиков — Врача, который действительно врачом был и два слова по англицки знал, да Николая-Нидворая, который знал целых пять слов.

И повезли они Ивана в госпиталь по хайвею по широкому. А на берегу хайвея (Irlo Bronson Memorial Hwy, Rd 192, Kissimmee, FL) стоит местная аптека, как водится, к автомобилю передом, к пешеходу задом. И Врач говорит Нидвораю — а давай, пока суть да дело, в аптеку заскочим, альбуцида какого купим да Ивану-Балде глаз промоем — все легче будет, инфекция скапытится…

Заскочили. Смотрят — нет альбуцида. То есть, наверное, где-то есть, но не видно. Подходят к провизору тамошнему, говорят, используя семь англицких слов на двоих — альбуцид нужен! Провизор не понимает. Тогда Врач напрягся, вспомнил латынь, на бумажке написал да показал. Провизор обрадовался, закивал умной головой:

— Точно, есть такое! Но вам, добры молодцы, без врачебного рецепта не дам.

Показали перевозчики тогда самого Ивана-Балду и подняли ему веки. Покачнулся провизор, но устоял и говорит человеческим голосом — да, тут альбуцид нужен, но меня здешние Кащеи убьют, если дам без рецепта.

Сказали тогда перевозчики да Иван-Балда хором Заветное Слово и поехали дальше в госпиталь.

Подъехали — красота неописуемая! Газоны зеленые, стриженные на десятки гектаров вокруг, спринклеры их поливают, а посреди газонов утопает в зелени дворец розового полированного туфа — сам госпиталь. И во всех десяти крыльях госпиталя тихо, ибо выходной день, и только у одного подъезда шевеление — там-то и есть отделение скорой помощи.

Повлекли перевозчики Ивана-Балду за стеклянные за двери, надавили на пупку звонка, выбежала к ним целая дипломированная медсестра, записала не мешкая, как Ивана-Балду зовут-кличут, посмотрела ему в ясны очи, собиралась было в обморок, но спохватилась и завела в горницу — сидите, говорит, да ждите доктора, щаз придет.

Сидят наши молодцы, озираются. А горенка забавная — чего только нету. И ящик-самогляд на железной палке поворотной, и лежанка самобеглая, и шприцы-самоколы, и много других непонятных колдовских вещей. Ждут они, значит, пождут доктора, а того все нет и нет. Час ждут, другой ждут — стали Заветное Слово говорить, чтобы доктора вызвать. Но доктор, видать, сильно заколдован был — не сразу взяло его Заветное Слово, только в половине четвертого часа пришел.

Пришел, глянул Иван-Балде в красный зрак, да чуть сразу через стену не ушел — хорошо, Нидворай с Врачом удержали. Тут и сказал им заморский доктор:

— Хреново ваше дело, молодцы! Не иначе, Ивану-Балде что-то в глаз попало!

Помянули молодцы тут докторову матушку — большого ума сына воспитала, хрен бы без него догадались, что случилось. А доктор продолжил:

— Дык надо бы Ивану глаз-то альбуцидом промыть!

Икнулось тут докторовой матушке еще раз — ибо только за альбуцид и были у добрых молодцев думы последние пять часов.

— Ща, — сказал заморский доктор, — мы ему укол специальный сделаем, от столбняка.

И то дело — пришла медсестра, вколола Ивану чего-то полезного. А доктор раздухарился, поперли из него медицинские знания — надо, говорит, проверить, не повредил ли Иван себе зрение! И сует Ивану какие-то картинки с