– Да?.. Но… Товарищ командир, База запрашивает координаты, – переживает несколько успокоенный Лёня, – и расчётное время выхода в точку!..

– БП-2, Мостик, – сменив тон, уверенно рубит в громкоговорители командир, – доложите пеленг и дистанцию до края мыса большой земли по локации.

– Не определить, товарищ командир, – в ответ почти сразу появляется взъерошенная голова вездесущего боцмана из-за «броняшки» ходовой рубки, к счастью вновь оказавшегося там в нужный момент и догадавшегося не отвечать об этом на весь корабль, – от качки станция не успевает поймать горизонт.

И, словно в подтверждение этих слов, в этот момент первая огромная волна, подминая корабль по себя, впервые накрывает мостик тральщика целиком, прокатившись всей своей тяжестью по его навесу, на несколько секунд погрузив «Антилопу» под воду.

– Ну, вот! – а теперь, похоже, и все пять балов, – вздыхает Феликс, невольно обернувшись вслед гигантскому морскому валу, с шумом свалившегося с мостика на верхнюю палубу и закипевшего там, на юте корабля.

– Не меньше, – соглашается Стрельба, встав рядом с командиром и также невольно обернувшись в сторону кормы, – пожалуй, оставаться здесь будет небезопасно, надо б спуститься в ходовую рубку, товарищ командир.

Но Стариков не трогается с места, раздумывает: во-первых, следить за окружающей корабль обстановкой из заливаемых водой иллюминаторов рубки с учётом отсутствия локации вообще вряд ли получится, а, во-вторых, и самое главное – там, внутри, переносить невыносимую для его организма качку станет совсем невмоготу.

– БП-4, расчётное время прибытия… плюс два часа, пеленг на мыс сто восемьдесят, р-расстояние девяносто, – бодро рычит он в банан «Каштана», на глаз прикинув нужные оперативному дежурному ориентиры корабля и примерное время прибытия, давая одновременно понять боцману, что никуда-то он отсюда не пойдёт, пока не дотащит бедолагу «Антилопу» до нужной точки.

– Правую штыревую антенну волной погнуло, – равнодушно констатирует боцман, понимающе отвернувшись в сторону бака, заметив, как командира вновь начинает душить бездыханная дурнота.

– Г-где Ш-шарапов? – давится Стариков, запихивая дежурный сухарь в рот. – Почему не он… про локацию докладывает?

– Сдулся салага, – виновато отводит глаза Стрельба, словно он в чём-то виноват, – под РЛС вместе с механиком валяется.

– А Моисей как? – беспокоится командир, вспомнив о рулевом.

– А этот – молоток, хоть и блюет под себя второй час, но держится.

– Х-хлеба… – морщится лейтенант, – дай ему хлеба, чтоб было чем…

– Да дал уже, Дал – да только он не берёт, говорит – в глотку не лезет!

– Передай – это мой при-и-иказ, – икает Стариков и, подталкивая боцмана по направлению к бронированной пятипудовой двери рубки, торопится к леерам.

– Мостик, что девяносто? – врывается в грохот очередной поджимающей корабль под себя волны голос радиста.

– Кабельтов, конечно, «рыба», – беззлобно шутит в микрофон боцман и несется прочь, оставив командира в покое, на камбуз за хлебом для радиометриста.

– Понял, товарищ командир, – успокаивается Ленька, не распознав в грохоте волн и ветра голос боцмана.

– Товарищ командир, товарищ командир, – в этот самый момент неожиданно врываются в сознание Старикова неуставные завывания динамика голосом электрика Листопадова, шестой боевой пост которого расположен по соседству с жилыми отсеками тральщика, – в трюмах кубрика, кажется, вода.

– Кажется? – оторвавшись от лееров, также не по уставу возмущённо рычит ошарашенный Феликс. – Много?

– Точно не скажу, сверху невидно.

– Много, товарищ командир, – со стороны рубки вновь появляется голова неугомонного боцмана, – настил плавает.

– По-нят-но, – тянет лейтенант, быстро приходя в себя, – вот значит, почему нос «Антилопы» так глубоко лезет под волну.

– Угу, – обречено кивает Стрельба.

– Пробоина в кубрике?

– Не думаю.

– Тогда где?

– Не знаю, – растерянно жмет плечами Сашка, – мне б на бак, хотя б на минутку.

– Зачем? – с ужасом выдыхает лейтенант, невольно поймав в фокус бокового зрения очередной наседающий на бак и рубку Антилопы безжалостный циклоп. – Жить надоело?

– Не-е, – хмурится тот, – неплохо бы в якорный отсек заглянуть.

– В я-кор-ный, – не сразу, задумавшись, по слогам тянет командир и вдруг рвет, что есть децибелы динамиков, – внимание всем боевым постам… приготовиться к повороту!

«Антилопа», словно живая, почувствовав что-то непредсказуемое, страшное, замирает.

– БП-5, Мостик, – звенят все динамики корабля.

– Е-есть, БП-5, – заикается моторист.

– Обе… малый… вперёд!

– Есть, обе малый вперед.

– БП-1.

– Е-есть, БП-1, – не сразу отзывается рулевой.

– Лево руля, курс… сто двадцать.

– Есть лево руля, есть сто двадцать.

Тральщик почти мгновенно останавливается, удары волн о его нос заметно ослабевают. Корабль валится на правый борт, опасно подставляя борт под очередной накат стихии, но к удивлению сходу без ожидаемого заваливания к линии горизонта, легко по инерции проскакивает опасную точку удара на траверзе и выходит на заданный курс. Видно принятая на борт масса воды, да не до конца погашенная инерция полного хода, многократно утяжелив «Антилопу», помогла ей в этом манёвре.

– БП-5, Мостик, – радуется командир.

– Есть, БП-5, – вторит оживший Ромка Горбатей.

– Самый малый вперед.

– Есть, самый малый вперёд.

Попав на волну и уравняв с ней скорость, главные двигатели «Антилопы» успокаиваются, благодарно урча, словно большой рыжий кот, что спустя тридцать лет вместе с домочадцами будут вечером встречать Феликса с его нескончаемой службы. Экипаж вместе с кораблём тут же оживает, придя в себя: килевая качка на попутном с волной курсе практически совсем сходит на нет.

– Зачем, зачем назад? – угадав намерение командира, пугается боцман, – ещё полмили до фарватера, – причитает, поочередно указывая, то на скалистый мыс большой земли слева по курсу, то на оставшийся за кормой справа не пройденный приёмный буй, – идём прямо на камни…

– Не переживай, – только теперь до Феликса дошла вся суть и смысл разговора комдива с офицером Базы и про опасный поворот, и нестабильные глубины, и каменную гряду от мыса полуострова, – с нашей осадкой до камней ещё далеко, у тебя не менее десяти минут.

– А потом?

– Потом развернусь, – вздыхает Феликс, – и к черту твой буй, срежем угол поперёк фарватера, надеюсь, встречных кораблей в такую погоду не окажется.

– А дальше что? – пытает боцман. – Ведь всё равно придётся поворачивать на курс лагом к волне, но в такой ураган так нельзя, как пить дать, перевернет.

– Ещё как перевернёт.

– А как же быть? – недоумевает. – Как ложиться на фарватер.

– И к чёрту твой фарватер, спустимся поперёк ему, змейкой по сорок пять градусов туда-сюда.

– Лихо, – радуется Сашка Стрельба, – но так будет часа ещё на два часа дольше, не успеем занять во время точку.

– Не успеем, – соглашается командир, – зато не перевернёмся.

– А камни?

– Да что камни-то?.. Если локация за