Наконец, приходит микроавтобус и весь табор грузится, что спокойствию зверей тоже не способствует. Бросок до Шереметьева, и вот весь наш кагал стоит уже после таможни, но перед границей вчера у людей была квартира, а сегодня недоумение, чумазые дети и немного вещей. Горит сажа, рыдают младенцы и мадам, на секундочку, умирает — гора чемоданов, три перевозки, товарищ с женой, звери, сопровождающие лица.

Ассигнованый на дело ветеринар вкалывает животным успокоительное, далее начинается упаковка. Ну, с котом проще всего — взяли за шкирку, засунули в перевозку, он сидит там, умывается. Беня, как сказано, умный и послушный, он просто заходит в свои апартаменты и смотрит печальным глазом на горький катаклизм вокруг, высунув язык и дыша, по бульдожьему обыкновению, с хрипом.

Засунуть в перевозку дога… ну, такоэ. Главная проблема в том, что он не хочет, а перевозка весит меньше пса и при попытках впихнуть елозит по всему залу. Через минут десять мучений я принимаю инженерное решение: вали его на спину! Мы с водителем укладываем дога на пол пузом вверх, хватаем его за все четыре лапы и лихо забрасываем в перевозку под аплодисменты собравшихся на такое шоу пассажиров и провожающих.

Все. Звери упакованы, теперь на тележки и вперед. Ан нет, хренушки — жена товарища срывается в истерику. Она тычет пальцем в Беню, вывалившего язык, и кричит «Он задыхается!!! Дайте ему воды!!!», Беня смотрит на нее с недоумением. Попытки объяснить, что задыхаться в перевозке, половина которой — проволочная сетка, попросту негде, и что если животное задыхается, то ему не вода нужна, успеха не имеют. Истерика — дайте воды и все тут.

Вы никогда не пробовали найти воды в аэропорту между таможней и границей? Не повторяйте наших ошибок — берите с собой. Но слава богу, среди сотрудников нашлись сердобольные люди и вот жена товарища со своими «сю-сю-сю» бросается спасать «задохнувшегося» Беню, который по-прежнему взирает на все с королевским спокойствием. Поилка в щели перевозки не влезает и приходится открыть дверцу…

И тут Беня понимает, что это последний шанс свалить из сумасшедшего дома.

И сваливает, мимо жены товарища, мимо всех нас, мимо зрителей и горы чемоданов… А поскольку он умный, то сваливает за границу.

А погранцы в своих будочках не видят, что где-то там, внизу, пробежал умный бульдог. Они видят озверевшего меня, пересекающего линию государственной границы в прыжке рыбкой.

Беню я ухватил за задние лапы уже в дьюти-фри — не иначе, он решил с горя накатить. А меня за задние лапы ухватили погранцы и милиция, и вся эта гирлянда вернулась на место, где Беню опять упрятали в перевозку, жену товарища отправили в зал ожидания и, наконец, все погрузили и укатили.

Помахали мы улетающим и пошли с водителем после таких приключений накатить — за себя и за Беню.

ВЫВЕСКА ОТ «НАЦИОНАЛЯ»

Знакомец мой Вова был жук первостатейный, физик по образованию и авантюрист по призванию. Как-то раз, при обсуждении фильма «Старики-разбойники», он заявил, что метода вполне рабочая, был взят на слабо и на спор обязался стырить вывеску с гостиницы «Националь».

Вывесок этих было две — на русском и не русском, висели слева и справа от входа.

И таки, по его словам, спер. Дело было в 1979 году, столица лихорадочно готовилась к Олимпиаде, везде строили, чинили и заменяли обветшавшее на новенькое и потому появление у подъезда гостиницы буханки, из которой два человека в рабочих халатах выволокли стремянку и инструменты, никого особенно не удивило.

Вова дернул швейцара и дежурившего у входа милиционера и попросил их проследить, чтобы поток пешеходов не снес стремянку, пока они будут снимать вывеску на реставрацию. Ну и открутил ее минут за пять, после чего погрузил вывеску в буханку, пожал руки добровольным помощникам и отбыл.

Не исключаю, что Вова добыл старую вывеску в каких запасниках или на складе Вторцветмета, а про похищение привирал, но вот заходишь в дачный сортир, а там золотом в глаза — «Гостиница Националь»!

КАК МЫ ПОДОЖГЛИ АМЕРИКАНСКОЕ ПОСОЛЬСТВО

Давным-давно, еще при историческом материализме, жил я и учился на Большой Молчановке. Самый центр города, с парками и садов напряженно, разгуляться пацанве негде. Единственный скверик на полгектара на углу Воровского и Ржевского (это где «пушкинский» вяз был) оккупирован мамашами с колясками и бабульками с внуками.

И куды крестьянину податься?

Только на Девятинский пустырь — пять гектаров между Девятинским переулком и высоткой на Восстания, между домом Наркомфина и Конюшковской улицей. Там — не ухоженный парк, а именно пустырь: лопухи, полынь, свалки, два кирпичных здания, недоснесенные Конюшки. И самый кайф — в одном из зданий сидела макетная мастерская, работавшая с плексигласом. Вот за ее свалку между мальчишками происходили нешуточные войны, потому как оргстекло попадалось самых разнообразных форм и расцветок.

А как оно горело! Такие огненные капли — вжух, вжух!

В общем, все строго по тексту «Непонятно, как мы выжили»: костерки, карбид, у кого в десять лет нет на кармане перочинного ножа и спичек — не человек. Плавили свинец, строили крепости, испытывали самострелы, да мало ли чего можно сделать в безнадзорном состоянии!

А тут лето 1972 года, жарища, воздух дрожит от зноя и все кругом пожароопасное — что иссохшая до пороховой сухости полынь, что штабель прокаленных до звона кривых досок, что сваленные зачем-то десяток рулонов толя, что та самая свалка с плексиглазом…

И мы, с ножиками и спичками.

Ну и кому это понравится? И местное начальство в лице Горкоммунхоза принялось нас выживать.

Мы, естественно, страшно обиделись. И решили: а) отомстить, б) страшно отомстить, в) внезапно отомстить. А поскольку в одиннадцатилетнем возрасте в голове лихости куда больше, чем ума, ничего лучшего не придумали, чем поджечь пустырь с нескольких точек.

Из подручных средств сделали «зажигательные пакеты», определили места, куда их надо подкинуть, рассчитали время подхода, чтобы занялось одновременно, и отхода тоже — чтоб не успели прихватить. Первое серьезное планирование акции в жизни, ага.

Исполнили и собрались на площадке высотки на Восстания, откуда открывался прекрасный обзор.

Как писал классик, «загорелось как-то необыкновенно быстро и сильно, как не бывает даже при бензине». Особенно хорошо горел толь, со столбом жирного черного дыма. Ну и попутно загорелся забор на задах американского посольства.

Такого количества пожарных машин я