– Ну, по крайней мере на этот счет мы согласны. – Вуд хмыкает, потом ударяет по столу молотком. – Секретарь укажет в протоколе, что по вопросу о причине смерти Джошуа Бёрджеса решения принято не будет, оно откладывается до следующего заседания. Как и любые вопросы о том, замешан ли тут преподобный Фостер или кто-либо еще. Перейдем к существу дела. Дело против Джозефа Норта, обвиняемого в нанесении телесных повреждений мистрис Фостер. Все стороны прошу выйти вперед.

Ребекка выходит вперед, сцепив руки перед собой и высоко держа голову. Рядом становится Айзек, заботливо положив руку ей на талию. Вдруг он отодвигается и подходит к судейскому столу, а Ребекка бросает на него встревоженный взгляд.

– Перед тем, как мы начнем, у меня есть требование, – говорит он.

Вуд смотрит на Ребекку, потом на Айзека.

– Я так понимаю, вы мистер Фостер?

– Да.

– Не беспокойтесь, мистер Фостер, суд сегодня не будет рассматривать обвинения, выдвинутые против вас.

– Я не об этом хотел высказаться. Хотя, учитывая, что в прошлом месяце в суде у судьи Норта не было ни меня, ни моей жены и у нас не было возможности защитить свою репутацию, прошу официально занести в протокол, что я отвергаю обвинение. Я не виновен в смерти этого человека.

– Хорошо, секретарь внесет ваше заявление в протокол.

Айзеку Фостеру едва за тридцать, у него непримечательная простоватая внешность, но его хорошо поставленный голос разносится по всей комнате.

– В тот же день, когда против меня были выдвинуты эти лживые обвинения, Джозеф Норт зарегистрировал обвинение в распутстве относительно моей жены. Я бы хотел, чтобы оно было снято.

– Это весьма необычно, – говорит Вуд. – Почему было выдвинуто такое обвинение?

Айзек открывает рот, собираясь ответить, но его перебивает явно нервничающий Норт.

– Это обвинение выдвинула молодая экономка госпожи Фостер, а не я. Она заявляет, что госпожа Фостер беременна не от своего мужа.

– Это та же самая молодая женщина, больше на нее не работающая, которая обвинила ее мужа в убийстве? – спрашивает Вуд.

– М-м… – Норт прокашливается. – Да, она самая.

Голос Обадии Вуда становится ледяным.

– И вы сочли уместным зарегистрировать подобное обвинение по делу, в котором сами являетесь обвиняемым?

В зале суда тишина, все слушают диалог судьи и Норта – неожиданный поворот событий полностью захватил внимание собравшихся.

Норт выпячивает подбородок.

– Я выполнял свой долг.

– В данном случае вы зашли слишком далеко. Я приказываю немедленно снять обвинение в распутстве против Ребекки Фостер. – Он поворачивается к секретарю: – В качестве объяснения укажите конфликт интересов.

В мировом суде один судья, и у него большая свобода в принятии решений, в гражданском же суде решает большинство, и я рада, что сегодня дело слушает один человек, а не трое.

– Могу я продолжить? Или вы хотите сообщить нам еще о каких-нибудь нарушениях? – Обадия Вуд складывает руки на столе и смотрит в упор на Норта.

– Нет-нет, давайте с этим разберемся, – отвечает ему Норт.

Я бросаю осторожный взгляд на Лидию. Она не сводит глаз с мужа и, кажется, крайне возбуждена, но ей хватает здравого смысла держать свои чувства при себе и помалкивать.

Вуд снова изучает список дел, потом поднимает взгляд на собравшуюся толпу.

– В обвинении сказано, что в ночь на десятое августа Джозеф Норт и Джошуа Бёрджес вломились в дом Айзека Фостера и нанесли телесные повреждения жене вышеупомянутого мистера Фостера. – Он смотрит на Ребекку. – Эти обвинения вы выдвигаете перед судом?

Стоя перед судейским столом, Ребекка твердым голосом говорит:

– Нет, не эти.

Тут ахаю не я одна. Господи, да что она делает?

Обадия Вуд смотрит в документы, потом снова на Ребекку.

– У меня указаны телесные повреждения. Если дело не в них, каковы ваши обвинения?

– Телесные повреждения имели место, – говорит она, и тут, на последнем слоге, я слышу, что голос у нее все же слегка дрожит. – Но они были вызваны изнасилованием. Именно таково мое обвинение, ваша честь. В ночь на десятое августа эти мужчины вломились в мой дом и, – она прокашливается и сглатывает, – они меня изнасиловали.

Вуд хмурится.

– Это очень серьезное обвинение. У вас есть доказательства?

– Они оставили мне достаточно доказательств. – Ребекка подносит дрожащую руку к животу и натягивает ткань так, чтобы маленький круглый выступ был очевиден.

– Вы также заявляете, что беременны в результате этого нападения?

– Да.

После паузы Вуд поворачивается к Норту.

– Что вы ответите на эти обвинения?

Бахвальства в его голосе больше не слышно.

– Я отрицаю все, что сказала эта женщина. Я не был в ее доме тем вечером и не делал того, в чем она меня обвиняет.

– Тогда где же вы были? – спрашивает Вуд.

– Я ужинал у себя дома с майором Генри Уорреном из бостонского ополчения. Его полк сейчас в Форт-Галифаксе, но когда появится возможность, он охотно это подтвердит. После ужина он уехал, и мы с женой отправились в постель.

– Мистрис Норт?

Она встает и говорит слабым голосом:

– Все так, как он сказал. Мой муж в тот вечер был дома.

Норт не смотрит на Ребекку, но голос его становится мягче.

– Я не буду оспаривать, что кто-то напал на мистрис Фостер, но ни в чем из того, о чем она говорит, нет моей вины. Меня оболгали.

– Возможно, на вас было совершено серьезное нападение, мистрис Фостер, – Вуд грозит пальцем Норту, который опять собирается его перебить, – но я в сложном положении, поскольку не в состоянии подтвердить ваши слова. Без свидетеля нападения мы не можем доказать, что оно случилось. А обвинить человека в преступлении, караемом смертной казнью, без каких-то доказательств – дело трудное.

Айзека Фостера пробирает дрожь. Сначала у него срывается голос, а вскоре начинает трястись рука, которой он тычет в Норта. Никогда не видела, чтобы он настолько вышел из себя. Он в гневе. Весь взмок. Очки у него сползают с носа, и он рывком поправляет их.

– Он! Был! Свидетелем! Он это сделал!

Вуд с явно расстроенным видом напоминает Айзеку, что Норт обвиняемый, не свидетель и что в любом случае он отрицает все обвинения.

– Извините. – Ребекка подходит поближе к судье. – У меня есть свидетельница. Она в этом зале. Она может подтвердить, что я говорю правду.

Я чувствую, как у меня сосет под ложечкой, а сердце начинает отчаянно колотиться.

– Я протестую против этой свидетельницы! – заявляет Норт, снова выступая вперед. – Она не…

– Сейчас не ваша очередь выступать, мистер Норт. – Обадия Вуд говорит громко, четко выговаривая каждый слог. Он явно теряет терпение. – У вас будет такая возможность. Вернитесь на место.

Норт делает, как велено, но я вижу, как в нем растет раздражение, как оно выплескивается в каждом его вдохе и выдохе. Он привык полностью контролировать то, что происходит в зале суда.

– И кто этот свидетель? – спрашивает Вуд.

– Это я, – говорю я, вставая с места. Весь зал разворачивается ко мне. – Я могу подтвердить все, что Ребекка Фостер только что сказала суду.

– Пожалуйста, пройдите вперед, мистрис…

– Баллард.

Судья Вуд жестом подзывает меня к своему столу.

– Я возражаю! – заявляет Джозеф Норт, отбросив всякое чувство приличия. – Закон о статусе замужней