Архитектор, пока его не спрашивают, сидит молча. Коллега раскладывает образцы, альбомы, рассказывает про технологии алюминевых фасадов, но все его трели прерываются одним вопросом хозяина:

— В натуре евростандарт?

Коллега, как человек понимающий, что под этот термин можно подогнать что угодно, снова рассказывает про долговечность покрытия, удобство монтажа и другие фишки, хозяин и присные слушают и по окончании презентации возникает тот же вопрос на распальцовках:

— Ты порожняк не гони, это евростандарт или нет? Евростандарт нужен, чтоб перед пацанами стыдно не было.

Коллега пускается по новой, избегая сомнительного термина — срок службы, голландская компания, мировая известность, стоимость обслуживания… Но тут хозяин встает и, пригибаясь под тяжестью голды с гимнастом, нависает над столом:

— Ты че, не понял, это евростандарт?

И сидящие вокруг лица с гимнастами несколько меньшего размера смотрят уже недобро.

И тут из угла, где сидел архитектор, спокойно раздается:

— Конкретно евростандарт, без базара.

Хозяин удовлетворенно кивает и молча подписывает договор.

МЕГАЛОМАНИЯ И ПАРАНОЙЯ

Как-то давным-давно заехал по своим аспирантским делам в ЦНИИПСК, дела сделал, пошел своих искать. Посмотреть на дорогого гостя в моем лице собралось то ли пять, то ли шесть ребят из разных отделов — мы все учились на одном потоке, сидим, чаек спроворили, институтские годы вспоминаем.

В разгар посиделок распахивается дверь, забегает суматошный Саня:

— Меня главный инженер не искал???

Ну, для понимания: главный инженер ЦНИИ — доктор наук, профессор, заслуженный деятель и ты ды, а Саня покамест даже не мнс. Если кого главный инженер и будет искать, то начальников отделов или завлабов, но никак не Саню.

Виталик, не отрываясь от кружки чая:

— По-моему, у тебя мания величия…

Вадим, оглядывая всклокоченного Саню, его покрасневшее лицо и выпученные глаза, добавляет:

— … сопряженная с манией преследования.

ВЫХОДА НЕТ

Первый семестр 1979−80 учебного года Московский инженерно-строительный институт провел не в аудиториях, а на стройках. Москва готовилась к Олимпиаде, объектов уйма, рук не хватало и потому было принято стандартное мобилизационное решение — все, кто могут держать в руках оружие мастерок…

Помимо собственно спортивных, строилась еще и куча объектов сопутствующих, в том числе во множестве возводили стандартные конструкции под торговлю, стоянки и вообще что ни попадя. Металлические колонны, сетчатое перекрытие, профнастил — дешево и сердито.

Вот на строительстве такого на Рижском рынке (это там, где ныне цветами торгуют) трудился один из экстраординарных строительных отрядов. Принеси-подай для основной массы, но среди студентов водились и ребята постарше, кто успел или стройтехникум закончить, или на стройках поработать, или в стройбате послужить — короче, владевшие строительными специальностями. Им доверяли нормальные задачи, в особенности тем, кто показал результат.

Серди прочих, в составе отряда был электрик Леша, каменщики, штукатур и парочка маляров, поскольку помимо большого крытого пространства в павильоне требовалось изрядно кладовых, подсобок и прочих мелких помещений, которые выкладывали из кирпича.

Леша мастером был неплохим и его спокойно ставили на работу в одиночку — он и трудился, никого не дергая. Бывало, уйдет на час-другой-третий и возвращается только когда закончит. В один из дней собрал он свое хозяйство, лампу-переноску на кабеле и отправился делать дело, разве что на обед вышел. А к вечеру, когда пришла пора снимать отряд с работы, командир хватился — а Леши нет! Все на месте, а самого спокойного и дисциплинированного бойца нет! Кинулись искать — нет и нет. Уйти со стройки, не предупредив — ну совсем не в Лешином стиле. Но его нигде нет! Побежали в раздевалку — вещи на месте, тут командиру совсем поплохело, не дай бог случилось чего…

Хорошо, кто-то вспомнил, что Леша переноску брал — нашли, где она подключена и пошли по кабелю. Шли, шли и пришли — кабель уходил под свежую кирпичную кладку. Каменщики только крякнули — им когда выдали наряд заложить технологический проем, никто не предупредил, что там, внутре, человек работает. А что кабель лежит — так, может, он там по делу лежит.

Хорошо, раствор толком не схватился, развалили верхние ряды, вынули Лешу. Он-то даже и не сообразил, в какой заднице мог оказаться — работал себе и работал, свет есть, инструмент есть, сигнала окончания не слыхать…

План монументальной пропаганды

КОНЬ С ЯЙЦАМИ

Не столь давно в Гатчине, что ли, случился конфуз — у государя-анпиратора Александра III на новеньком памятнике звезда ордена Андрея Первозванного оказалась шестиконечной.

Поглумились по этому поводу в сетях знатно, причем неоднократно говорилось, что, дескать, при Советской власти такие ляпы были невозможны.

Ну, такие — не такие, но…

В 1947 году Москва праздновала свое 800-летие, по какому поводу решено было воздвигнуть против Моссовета памятник якобы основателю Москвы беспартийному князю Долгорукому Ю. В.

Памятник широко известен, народ так и говорит «Встречаемся под Копытом». История его создания, в том числе появления портретов авторов на клеймах уздечки — песня особая, сейчас не об этом речь.

Открытие монумента, трибуна с почетными гостями, среди которых профессор, доктор исторических наук и будущий академик Нечкина (кто помнит — автор школьного учебника). Полотно падает, общий вздох, несколько мгновений благоговейной тишины, в которой Нечкина негромко, но отчетливо — чтобы все слышали — цедит сквозь зубы:

— Русские… князья… на кобылах… не ездили!

Коня Юрию Владимировичу подогнали на следующий день, благо можно было обойтись совсем небольшим тюнингом.

ТРИ ИСТОЧНИКА И ТРИ СОСТАВНЫХ ЧАСТИ (ТРИПТИХ)

Жизнь любит веселые шутки, особенно над теми, кто пытается эту самую жизнь перевернуть с ног на голову, не выяснив предварительно, где там ноги, а где голова. Так, например, в Советском тогда еще Союзе с памятниками Трем Основоположникам Марксизма-Ленинизма случились исключительные по идиотизму истории, которые и легли в основу сего триптиха.

ПТИХ ПЕРВЫЙ, НЕДОСТОВЕРНЫЙ

На моей памяти три человека клялись со слезами на глазах, что эта история случилась в их родном городе — Душанбе, Рустави и Запорожье соответственно. То есть мы имеем дело с бродячим сюжетом-апокрифом, весьма точно отразившем ситуацию и потому его, как некогда Гомера, пытаются присвоить себе несколько городов.

Где-то в середине 30-х годов в Советском Союзе возводили некий крупный то ли завод, то ли электростанцию, то ли вообще комбинат. По статусу, объектам такого размера полагалось иметь перед проходной статую Ленина, которую и заказали местному скульптору. В качестве сюжета