быть. Подобрали второго, тоже исполнительного товарища, водителя автобуса. Но и он долго не продержался. Сложилась непонятная ситуация, когда даже лучшие из лучших не справлялись. Кстати, это был первый и единственный случай за восемь лет моей работы. Дошло дело до директора Бориса Глебовича Музрукова. Он пригласил меня, тех двух водителей и попросил, причём строго, доложить всю правду о происходящем. Когда оба шофёра покинули кабинет, наедине со мной директор потребовал: «Подбери такого, который бы физику «зубы показал» за несправедливость». Я переспросил его: «Вы это серьёзно, Борис Глебович?». «Да, таково моё требование, иначе мы не атомной бомбой будем заниматься, а нянчиться с каждым капризом учёных. Только предупреди, чтобы шофёр не покалечил физика, а то и нас с тобой не пожалеют».
Собрав у себя руководителей автохозяйств, пригласив секретаря парткома Андреева, я поставил перед ними задачу с учётом распоряжения директора. Ранее упомянутый мной Пошеев сказал, что есть такой водитель по фамилии Орлов. Пригласили Орлова, присмотрелись, решили доверить ему ответственное задание. Видя, сколько людей находится в моём кабинете, как подобает коммунисту, сразу дал согласие. Когда все разошлись, я попросил его остаться и наедине передал поручение Музрукова. Несколько дней прошли без приключений, никаких срывов и замечаний. А через неделю, везёт он своего патрона в заводоуправление на совещание к Курчатову, сам остается ждать, как и водители других руководителей. Простоял до конца рабочего дня, но его начальник так и не появился (рабочий день на комбинате заканчивался в час ночи, перерыв – с 17 до 20 часов). Охрана, когда уже не осталось перед заводоуправлением других машин, поинтересовалась, кого он ждёт. Услышав фамилию физика, сказали, что он давно уехал с Курчатовым, но привыкший к дисциплине водитель остался ждать. В девять утра поступил звонок диспетчеру: «Почему нет машины?» Зная, что водитель томится у заводоуправления, перезвонили туда и попросили забрать академика из дома. Пришлось ехать к коттеджу. Разъярённый физик бросился отчитывать Орлова за опоздание. Водитель вышел из машины, взял за грудки академика, приподнял его и спокойно спросил: «Кто ты такой? Вот я – Иван Иванович Орлов, на службе сутки голодный стою и ещё должен выслушивать твои замечания? Придётся научить тебя людей уважать». И научил бы, если бы не вмешались двое крепких парней, возможно, из охраны.
После этого случая физик говорил Орлову только так: «Иван Иванович, у вас есть два часа на обед?» Или там, например: «Буду через сорок минут». Вот так шофёр Орлов «укротил» капризного академика и возил его ещё лет десять. Долгие годы друзья подшучивали над ним: «Иван Иванович, расскажи-ка, как ты академика «укротил».
Хорошее начало – половина дела
– Иван Никифорович, вы как-то упомянули, что были знакомы с генералом Кобуловым, заместителем наркома НКВД СССР, причём произошло это во время войны. В теперешних энциклопедиях нет данных о лицах, расстрелянных в годы правления Хрущёва, а ведь было время, когда этот человек обладал огромным влиянием и властью.
– Была такая встреча. И охота тебе всё это ворошить, сам же говоришь: даже в справочниках не осталось следов его имени. Хотя, на мой взгляд, Богдан Захарьевич был достойным гражданином нашей страны. Я восемнадцать суток был прикомандирован к нему – и как водитель, и как телохранитель.
– Вот и начнём всё с самого начала. Где и когда вы познакомились?
– Дело было так. Война уже катилась по стране, наши войска отступали, неся огромные потери. Приезд к нам уполномоченного представителя Государственного Комитета Обороны был связан с предстоящей эвакуацией некоторых заводов и организацией обороны. Я в то время руководил автотехническим отделом и правительственной связью краевого управления НКВД. 15 августа 1941 года вызвал меня начальник управления Василий Михайлович Панков и отдал команду: срочно подготовить к поездке новенький «Бьюик». Семиместный «Бьюик» стоял на колодках в гараже, накрытый брезентом, но в состоянии полной готовности на случай приезда важных персон из Москвы. За несколько минут я привёл красавца в порядок, заехал за Василием Михайловичем, и уже вместе помчались к зданию крайкома. К нам присоединился в пути второй секретарь крайкома партии П.М. Копейкин.
На железнодорожном вокзале мы дождались прибытия литерного поезда. На перрон вышел Кобулов, крупный и внешне красивый человек. Краевой комиссар НКВД доложил ему вкратце обстановку и представил секретаря крайкома. Чёрный «Бьюик» очень понравился заместителю наркома. Когда подошли к машине, он протянул мне руку, представился: «Богдан Захарьевич». Потом открыл дверцу американского красавца-автомобиля и, улыбаясь, сказал: «Вместительный, специально для крупногабаритных, таких, как я». Сзади него разместились наши и прибывший с Кобуловым адъютант-телохранитель.
Сначала поехали к краевому комитету партии, он располагался тогда на улице Карла Маркса. После двухчасового совещания все вернулись в машину, скомандовали – «В Пятигорск». Дорога через Невинномысск только достраивалась – ехать пришлось через Александровку. Перед Минеральными Водами свернули в сторону винсовхоза «Темпельгоф» (потом у него было несколько названий: «Суворовский», «Бештау»). Дирекцию, видимо, предупредили о приезде высокого начальства. Был накрыт стол, мы слегка перекусили и продегустировали несколько сортов вина. Первую задачу в своей поездке по краю Кобулов поставил руководству совхоза: «Организовать поставку спирта для нужд армии». До Пятигорска добрались ближе к вечеру. Там встретились с первым секретарём краевого комитета партии М.А. Сусловым. Двухчасовое совещание было посвящено организации эвакуации промышленных предприятий края, подготовке санаториев и больниц к приёму раненых, оказание сопротивления наступающему врагу.
– А где в нашем городе проходило совещание?
– На проспекте Кирова, 27, рядом с рестораном «Центральный». Там долгие годы располагалось Управление КГБ. Утром направились в Нальчик, с нами не было только Копейкина, получившего срочное поручение от Суслова. Дорога, хотя и хорошая, но асфальта хватило только на половину пути. Перед въездом в столицу Кабардино-Балкарии нас встретило руководство республики во главе с первым секретарём обкома партии З.Д. Кумеховым. В сопровождении почётного эскорта направились прямо на совещание, которое затянулось, хотя и с перерывом на обед.
Пока шло совещание, я заправил машину, обмыл её после пыльных дорог. Когда ехали из Ставрополя в Пятигорск, Кобулов поинтересовался у Панкова: «Что за водителя ты посадил за руль? Он наш сотрудник или простой шофёр?» Ответ краевого комиссара ему понравился: «Он не только офицер НКВД, но и старейший водитель, за рулём с 1927 года». Богдан Захарьевич похлопал меня по плечу, сказал, что впредь будет называть меня Вано, на грузинский манер.
Во время обеда в обкомовской столовой познакомился с председателем Баксанского сельского Совета Азретом Шоковичем Бифовым. Радушным приглашением посетить его дом воспользовался уже после войны, в конце сороковых. Гостеприимный был человек, дружба
