– Ну, вы согласны, что Кобзон прав? Ведь, действительно, справедливее узнавать факты из первоисточника, от людей, живших в то время и знающих о далёких теперь уже событиях не по книгам и газетам. Сегодня мало осталось свидетелей той скандальной истории на танцах в 1931 году, когда вы сцепились с Луценко?

– Да, 75 лет прошло…

Так вот, рассказ тот для будущей книги я всё-таки написал…

Отец моего школьного друга Володи Аветисова был женат вторым браком на дочери того самого Генерала. У дяди Жоры росли свои два пацана и дочь. Кто и когда присвоил тестю громкий псевдоним, Аветисов не знал, точно было известно, что к высокому воинскому званию псевдоним не имеет никакого отношения.

Генерал (Ашот Каустов, 1911-1996 гг.) был человеком властным и крепким хозяином своего большого дома. Познакомился я с ним в начале восьмидесятых и уже тогда почувствовал в нём силу и мощь. С послевоенных лет заведовал Ашот магазином «Сельхозпродукты», что на Центральном рынке Кисловодска. Сама же торговая точка принадлежала колхозу «Пролетарская воля», гремевшему на всю страну. Колхоз был первым в Советском Союзе колхозом-миллионером. А его председатель Семён Васильевич Луценко – Героем Социалистического Труда, он водил дружбу с самим Никитой Сергеевичем Хрущёвым, первым секретарём ЦК КПСС, даже принимал его в своём доме. О визите первого лица государства к председателю колхоза тогда много говорили и писали.

Я вспомнил, что Иван Никифорович Медяник знаком с Луценко ещё с начала тридцатых. Как-то на танцах приударил мой герой за невестой будущего председателя. Дело дошло до разборок, правда, кончилось мирно. Каждый женился на избранной подруге, а добрые отношения они сохранили на долгие годы.

Иван Никифорович не только хорошо знал Генерала, но и дружил с ним. Помнит эпизод, с которого и пошёл этот громкий псевдоним.

– Дело было так, – начал Медяник, – загрузив в колхозе полуторку картофелем, овощами, мясом для магазина, Каустов по дороге в Кисловодск был задержан милицией. Проверка затянулась, и он позвонил председателю. Семён Васильевич тут же набрал номер начальника райотдела милиции и решительно заявил: «На каком основании ты задержал моего генерала да ещё со скоропортящимся грузом?» Звонок от известного человека и упоминание высокого воинского звания решил вопрос в пользу задержанного. Так родился псевдоним – Генерал.

Вместе с Володей я дважды принимал участие в семейных торжествах дяди Жоры. На проводах сводных братьев в армию, его сыновей, я оказался за столом рядом с Генералом. Разливая по рюмкам спиртное, допустил непростительную ошибку: ну откуда мне было знать, что мой сосед не пьёт из рюмок, а только из гранёных стаканов, наполненных до верха. За что и получил от него пару не очень приятных комплиментов. Начало, как видите, интригующее. Семидесятипятилетний хозяин дома после каждого очередного тоста с лёгкостью выпивал свою обычную норму до дна. После пятого стакана на какое-то время покинул застолье – нужно было дать корм кроликам, посидеть перед домом на лавочке, перекинуться парой слов с игравшими в нарды соседями. За время его отсутствия домашние кинулись меня успокаивать, приносили извинения за поведение отца и мужа, давно привыкнув к манере его поведения. Предупредили, чтобы я не удивлялся тому, что ещё может случиться впереди.

Через час отдохнувший Генерал вернулся на своё привычное место за столом. Всё продолжилось с тем же успехом. Никуда не торопясь, смачно закусывая, опустошил ещё четыре стакана водки и спокойно удалился.

Когда, спустя несколько лет, мы провожали в армию его второго внука, восьмидесятилетний дед проделал за столом то же самое, правда, стаканов всего было семь…

Уже закончив этот рассказ, я позвонил своему «главному поставщику питейной фактологии» Андрею Гедикянцу в надежде, что, как кисловодчанин, возможно, что-то он дополнит о Генерале. И хотя Андрей знал этого человека, ничем мне помочь не смог, зато, когда услышал фамилию Луценко, вспомнил другой забавный эпизод. Оказывается, знаменитый председатель колхоза был дружен и с Л.И. Брежневым, сменившим на партийном Олимпе Н.С. Хрущёва. В начале семидесятых в стране начался выпуск новой модели автомобиля «Волга» – ГАЗ-24. В Ставропольском крае одним из первых обладателей этого престижного автомобиля оказался Семён Васильевич Луценко. В тот год громко отмечали его шестидесятилетие, и от Леонида Ильича поступил именной подарок. На передней панели салона красовалась металлическая табличка: «С.В. Луценко от Генерального секретаря ЦК КПСС Л.И. Брежнева».

Андрею довелось ездить на этой машине – он учился в институте с Валерием, внуком Семёна Васильевича. Однажды, находясь на отдыхе в одном из санаториев Кисловодска, дед предложил внуку пригласить друзей на обед в ресторан, тот позвал Андрея и ещё кого-то. Популярность «Замка коварства и любви» была высокой – туда и поехали. Кстати, от той поездки остались фотографии. На обратном пути у городского озера сотрудники ГАИ остановили автомобиль для проверки документов, игнорируя при этом находящегося рядом с водителем пассажира с Золотой звездой Героя на пиджаке. Луценко вышел из салона и вежливо попросил сержанта сесть на его место. Тот согласился, сел и прочитал то, что было выгравировано на табличке, моментально выскочил, стал по стойке «смирно», отдал «честь» и извинился.

– Забавно получилось, – поправил усы Иван Никифорович. – Ты, я вижу, мастер на тонкие штучки, такое заставляешь вспомнить, что уже давно стёрлось в памяти.

– Ох, Иван Никифорович, нам ещё столько нужно вспомнить с вами и рассказать читателям! А с памятью вашей, поверьте, всё в порядке. Взять тот же эпизод с водителем Орловым и его скандал со знаменитым физиком.

– Ты и это запомнил?

– Конечно. Зачем же я слушаю ваши истории уже четыре года.

– Ладно, записывай. Физик тогда ещё не таким великим был. Это уже после успешных испытаний прославился. В мою задачу входило встречать-провожать всех академиков, размещать в коттеджах, специально для них построенных. За каждым в период его пребывания на «Маяке» закреплялась и персональная машина, некоторым полагалась личная охрана. Учёный-физик, о котором идёт речь, обладал, в отличие от большинства своих коллег, вздорным, неуживчивым характером. Общаться с ним было тяжело. Водителей к таким засекреченным и особо охраняемым персонам тоже подбирали из самых надёжных и проверенных. Он обязательно должен быть членом партии, желательно фронтовиком. Кандидатуру утверждал Особый отдел.

Так вот, закрепили за приезжим академиком Василия Васильевича Куликова, надёжного, грамотного, авторитетного среди водителей человека. Через неделю поступила команда – заменить. Пригласили Куликова на беседу, спросили, в чём его вина. Тот разводит руками, мол, никаких причин своей замены не видит, но если руководству так нужно, то так тому и