А сволочи-студенты, среди прочих традиций, имели и такую. По окончании каждого дня военных сборов, посреди лагеря раздавался голос:

— Такому-то дню лагерных сборов…

И от 300 до 900 глоток курсантов (традиция была жива и в наши дни) хором орали:

— … дец!!!

Надо ли говорить, что в последний день сборов клич этот звучал неоднократно, особенно на марше, в машинах, в поезде — короче, по всему пути следования домой.

Последний день сборов. Последнее построение. За спиной батальона курсантов стоят грузовики, готовые увезти эту банду на вокзал, с глаз долой. Перед строем полковник Зарянов отдает последние приказания:

— Товарищи курсанты! Известный вам клич кричать только по моей команде и вне пределов населенных пунктов! По машинам! Заводи!

И как только все было готово к началу движения, командовал:

— Лагерным сборам!

— … дец!!!

КОМОД БУБЛИК, ч.1

Военные лагеря МИСИ на рубеже 50−60х проходили не где-нибудь, а в Калининградской области, на базе бывшего такового училища Вермахта. Причем в качестве командиров отделений стажировались курсанты уже настоящего военного училища (если не ошибаюсь, куйбышевцы). Сорок отделений — сорок командиров, среди которых попадались разные, веселые, мрачные, придирчивые, разгильдяи, упертые и ты ды.

Одному из отделений достался командир по фамилии Бублик — мелкий, злобный, доставучий и вообще гад, падла и чатланин. Да еще с мощными усами.

Довольно быстро он задолбал не только свое отделение, но и все окружающие, но своему, естественно, доставалось больше. В качестве акции протеста студиозусы принялись тоже отпускать усы — ну как «отпускать»… точнее, просто не брить, отчего через неделю под носами отделения цвела и колосилась растительность различных мастей и степени кустистости.

В эдаком виде войско прибыло на стрельбище и попалось на глаза тому самому полковнику Зарянову. Он оглядел отделение — где-то непорядок, но где? Это если у одного ворот расстегнут или там сапоги нечищены — сразу заметно, а тут все одинаковые, стоят, жизнерадостно скалятся, являя вид лихой и придурковатый, как и должно.

Но что-то точно не так. Форма не самая чистая, так стрельбище же, из положения лежа и все такое… Сапоги в пыли, так сюда из лагеря топали… Выбриты с утра… выбриты!!!

— Курсант! — выдернул Зарянов из строя правофлангового. — В лагерь, побриться и обратно. На все — двадцать минут. Бегом — марш!

Правофланговый потрусил, а отделение заныло «тащполковник, он никак не успеет», на что Зарянов крикнул вслед:

— Десять минут!

Но, дождавшись, когда тот отбежит метров на пятьдесят, вернул в строй, а вечером проследил, чтобы все лишние волосы с лица сбрили.

И первый протест против Бублика на том закончился неудачей.

КОМОД БУБЛИК, ч.2

После «подавления протеста» комод Бублик совершенно распоясался и доставал своими придирками уже весь лагерь: то дневальный слишком далеко от гриба стоит, то бегущий с поручением недостаточно четко честь отдал ну и ты ды.

А времена оттепельные, студенческая солидарность в полную силу, и в день, когда на ночное дежурство должен был заступать Бублик, в курилке собрались представители всех сорока палаток лагеря. Договорились, сверили часы, докурили и разошлись.

Продудел горн отбой, довольный Бублик ушел в штабную палатку по своим делам…

В 11:15 на другом краю лагеря, хором в десять здоровых молодых глоток — «БУБЛИК!»

Названный, естественно, подрывается и бежит искать нарушителей, добегает — тишина, но в 11:16 на другом краю орет следующая палатка — «БУБЛИК!» Он туда — в 11:17 кричат в другой стороне. И так сорок раз.

Утром накопивший за ночь злобы до бровей Бублик поднимает свое отделение типа по тревоге, полная выкладка, автоматы-противогазы и гонит в марш-бросок. Метрах в ста от лагеря командует «Газы!», знающие поймут, незнающим объясним, что в резиновых намордниках бегать ой как неприятно и тяжело.

Отделение напяливает противогазы и бежат дальше, но тут из строя вываливается Володя К., спокойно снимает «слоника», кладет автомат на траву и ложится рядом. Готовый взорваться Бублик подскакивает к нему и орет:

— Я скомандовал «Газы!»!!!

И получает в ответ:

— А я уже помер.

Ну а дальше все стандартным порядком — разбор в штабе, снятие Бублика с отделения и отправка его в училище, наряды всем участникам…

ЛЕГЕНДА О БЕЙРУТСКИХ САПЕРАХ

Легенда. Крупными буквами и медленно: ЛЕ-ГЕН-ДА. Да, бытовала в 1-м Гв.ИсаП. Но — легенда.

Запомнили? Не будете писать комментариев, что такого быть не могло, что у ЦАХАЛ не было камуфляжа, что никто дембелей не отпустил бы и что вааще никакого Бейрута нет и не было?

Году так в 1982 случилась очередная агрессия израильских сионистов против миролюбивых арабских соседей, в ходе которой на здание советского посольства в Бейруте свалилась 500-кг авиационная бомба. Свалилась удачно: прошибла все перекрытия и завязла среди бетонных обломков аж в подвале, но не взорвалась.

Времечко было горячее, в Бейруте стоял международный контингент, жить на бомбе персоналу посольства не хотелось никак и к стоявшим ближе всех итальянцам была наряжена делегация — вызвать саперов на разминирование. Макаронники явились, осмотрели и скзали: «А ну её на@#$!» Следом были вызваны нагличане, которые тоже не рискнули, про американов даже говорить не надо — осталось посольство сидеть на бомбе. Посол сообщил в МИД о таком неуютном положении, информация дошла до ястреба нашего А. А. Громыко, который простецки снял трубку вертушки, звякнул коллеге по Политбюро маршалу Устинову и обрисовал ситуацию.

Команда отрядить в Бейрут саперов пошла вниз — из МО в МВО, из МВО — в инжвойска оруга, оттуда — в лучший полк и нашла не чуявшего над собой горя капитана Славина, которому и было предписано отправляться в командировку вместе с двумя подручными дембельского возраста (типа аккорд такой). По прибытии в Бейрут подручные решили показать собравшейся у ворот посольства дружественной толпе, что СА тоже не лыком шита и вышли на крыльцо поучаствовать в митинге советско-ливанской дружбы. Митинг быстро рассосался, но один из оставшихся доброхотов сообщил через переводчика, что камуфляж, в котором решили пощеголять подручные, подозрительно похож на израильский и что их, скорее всего, пристрелят в ближайшие пять минут. Дальнейшая эпопея проходила в гражданке.

Осмотрев бетонный завал в подвале, Славин крякнул и после получасового раздумья, явившего миру очередную вершину русской военной смекалки, приказал готовить цементную смесь, затем заливать ей все, кроме торчавшего из кучи обломков хвоста бомбы. Пока цемент застывал, троица нагулялась по прифронтовому Бейруту,