Лаванда погрузилась в какой-то пушистый сон наяву.

– Вы уверены, мисс Фитч? – мягко напомнил лавочник. – Это очень много, учитывая, что пить его будете в основном вы с мальчиком.

– Я беру все, сэр, – повторила девушка.

Смущение вскоре улетучилось из глаз мистера Блэклока, как будто старая дева, купившая целый короб чая, возможно, на всю оставшуюся жизнь, была совершенно обычным явлением. Он достал большой мешок, пересыпал в него чай и перевязал веревкой. Лаванда еще взяла пакетик лакрицы. Мешок с чаем был слишком велик и в корзинку не помещался, но Лаванда придумала, как утащить и его, и корзину, и зонтик.

Неся мешок по улицам мимо лавок жестянщика, сапожника, стекольщика, кузнеца, бочара, литографа и бакалейщика, Лаванда напрягала все извилины, стараясь оправдать трату. Миссис Клемент Роуз будет в восторге и станет чаще приходить. Небольшому пакетику на Рождество наверняка обрадуется Зилла Корделл, директриса Кобургской женской академии. Мисс Корделл продолжала интересоваться своими ученицами даже после того, как они оканчивали академию, и всегда рассылала им святочные открытки с написанными от руки мудрыми поучениями, наподобие:

«Помни, девочка, что нужно оставаться верной себе. Не стоит сгорать в огне, как бумажная балерина из сказки господина Андерсена “Стойкий оловянный солдатик”, которая притворяется историей любви, а на самом деле пропагандирует дальнейшее закабаление женщин».

Лаванда любила свою учительницу, но как же хотелось, чтобы мисс Корделл просто пожелала ей счастливого Рождества.

В любой обычный день большой мешок в руках мог показаться Лаванде громоздким, но только не в этот. Пахнущий апельсином сверток был удобным, словно мягко скрученное одеяло. А уж аромат был куда приятнее запаха лошадиных отходов, обычного для этих улиц. Для улиц, по-прежнему кипевших жизнью, которую Лаванда сейчас осознавала лишь отчасти, поскольку мысли ее вертелись вокруг того, что она успела выяснить за этот день:

Аллегра Траут оказалась мисс.

Мистер Уитмен, вероятно, садовник или ботаник.

Роберт Траут любит загадки.

Что еще?

Аллегра Траут околдовала весь городок.

Роберт Траут зачаровал Лаванду, заставив купить огромное количество чая. (Он, конечно, не был непосредственной причиной этого расточительства, но девушка не сомневалась, что обмен мнениями подстегнул ее порыв.)

Что еще?

Свет нужен был им всем.

И только вернувшись домой на Пиннакл-стрит, Лаванда поняла, что забыла купить овсянку.

Глава 4

Принц Уэльский так и не прибыл. Точнее, он и его свита прошли на корабле недалеко от берега, но пришвартоваться не решились, боясь массовых беспорядков, которые могли спровоцировать присутствовавшие в толпе оранжисты[15]. Деревенский глашатай назвал это зрелище самым прискорбным: потрясенные лица обманутых в своем ожидании встречающих – фермеров с семействами, которые тряслись в фургонах по разъезженным пыльным дорогам, прифрантившихся барышень, плачущих малышей и множества тех, кто приложил немалые усилия, чтобы украсить улицы.

Фонарные столбы были расцвечены венками и гирляндами, ради которых Лаванда опустошала сад и старательно их плела. Но собранные цветы теперь бессмысленно увядали на церемониальных арках, воздвигнутых для королевского визита. Все сокрушались при виде этого печального зрелища. Вместо Бельвиля принц высадился в Кобурге, и там в Парадном зале был дан бал.

Несколько дней спустя миссис Клемент Роуз, которая, принарядившись, тоже стояла на причале, сообщила Лаванде, что все были просто убиты разочарованием из-за несостоявшегося монаршего визита. Девушки вокруг обливались слезами.

Как ни странно, но это неосуществившееся событие, этот провал все же повлиял на то, что произошло в дальнейшем. На рассвете у парадной двери Лаванды остановился фургон, с необыкновенной пунктуальностью присланный комитетом по украшению. Она была довольна до дрожи и даже встряхнула головой, отчего спутанные волосы взлетели вверх: этот фургон, точно в назначенный срок оказавшийся перед дверьми, привез желанный гонорар. Измученная возней с цветами, девушка спала крепко и долго. Они с Арло трудились почти всю ночь. Он держал фонарь, а Лаванда в невероятном количестве лепила букеты, гирлянды, венки. Луч света позволил ей работать, но изнурительный труд вымотал обоих. Получился этакий цветочный марафон. Последний урожай сезона. Лаванде пришлось разорить сад. Ей будет ужасно не хватать всего этого: пламени пурпурной наперстянки, ярких оранжевых шариков физалиса, аромата, разливавшегося по саду в предзакатные часы. Секатор дрожал в руке, готовый сделать первый разрез, крючки и веревка сложены рядом, девушка бросила последний взгляд, вдохнула вечернюю сладость и приступила к казни. Крики цветов терзали ее так сильно, что она попросила Арло петь – что угодно, что в голову придет. Он спел «Старое дубовое ведро». Прекрасный мальчишеский голос сорвался лишь раз или два. Затем перешел к «Мысу Энн», потом к «Молли Боун», отчего у Лаванды полились слезы, затем, чтобы эти слезы высохли, Арло спел рождественский гимн «Добрый король Вацлав», ловко перекроив поэтические строки и назвав Лаванду королевой, а себя ее пажом и насмешливо добавив, что король все-таки облагодетельствовал визитом жителей побережья залива Квинте. Шалость парнишки и его звонкий голос, действительно, волшебным образом подействовали на девушку, рассмешив ее.

Работу они закончили уже под утро, а затем уснули. Лаванда, слишком измученная, даже до спальни не добралась, не говоря уж о том, чтобы переодеться в ночную рубашку. Так и рухнула на обморочную кушетку в гостиной, даже не сняв сапоги. Резкий, настойчивый стук в дверь вырвал Лаванду из тяжелого сна. Конечности болели, сердце тоже. Но продажа цветов означала крышу (пока еще протекающую) над головой и у нее, и у мальчика.

Она открыла дверь.

Три дамы – члены комитета по украшению – распорядились унести гирлянды, венки и букеты. Они казались довольными. Пресс-секретарь, миссис Кастри, отличавшаяся исключительной строгостью, пояснила, что цветочные изделия сначала доставят к месту празднования встречи с принцем, а позднее возница вернется к Лаванде и расплатится с нею. Лаванда не понимала, почему это нельзя сделать сразу, но на ее вопрос суровая дама напомнила о письменном соглашении. Миссис Кастри надменно посоветовала девушке освежить память, заглянув в свою копию договора, где указывалось, что оплата предусмотрена после доставки цветов к месту торжеств. Лаванде оставалось только ждать, дав отдых донельзя усталому телу, пока возница не вернется с деньгами, которые ей должны.

Лаванда сварила яйцо, ругая себя, что забыла купить овсянку. Потом съела его с нарезанным сырым луком: с ним было сытнее.