Агафья всхлипнула и покинула трапезную.

Глава двадцать четвёртая. «Живите в радости!..»

Посланьице Ольги Глебовны Вышеслав передал Ефросинье, прибыв в Новгород-Северский из Рыльска. Он хранил эту берестяную записку в рукоятке кинжала, где было потайное отверстие для яда. Вышеслав снял этот кинжал с убитого половецкого военачальника после освобождения Путивля войском киевского князя.

Вышеслав и не подозревал, что этот жалкий клочок бересты попадёт случайно к Игорю, который прочтёт написанное на ней. Не могла этого предвидеть и Ефросинья.

Вместо того чтобы уничтожить записку, Ефросинья спрятала её в свой нательный амулет, подаренный ей Ольгой же.

Амулет из червлёного серебра с изумрудом можно было открывать и закрывать, как две половинки пустого ореха. Ольга хранила в нём греческие благовония. Вместе с благовониями она и подарила амулет Ефросинье на Рождество. Благовония давно закончились, и Ефросинья положила внутрь амулета берестяное послание Ольги, поскольку относилась к ней с большой привязанностью и дорожила любыми знаками её внимания к себе.

Однажды – это было в начале зимы – Ефросинья забыла амулет в бане, куда она ходила в тот раз с Алёной. Игорь, парившийся после жены, обнаружил амулет и прочитал записку.

Весь день Игорь не показывал вида, что амулет у него.

Лишь когда Ефросинья занялась его усиленными поисками, Игорь позвал супругу в светёлку, примыкавшую к их ложнице. Там он достал амулет, вынул злосчастную бересту и вслух прочитал написанное на ней:

– «Любимая Фрося! Остаюсь в печали, узнав о твоей беде. Виделась с твоим Вышеславом. Как я завидую тебе, милая! У него поистине ангельское лицо. Не то, что у моего Всеволода. Поздравь меня с дочкой! Вечно твоя Ольга».

Игорь учинил жене допрос тем ядовитым голосом, каким обычно он разговаривал с проворовавшимися тиунами и мошенниками, взятыми на торжище с поличным.

– Какое трогательное послание, Фрося. От него так и веет извечной женской скрытностью и привычкой – старой, как сей мир! – покрывать греховные увлечения своих близких подруг. Ответь же мне, любимая жена, почто Ольга пишет, что завидует тебе? И почто она называет Вышеслава «твоим»?

Игорь глядел супруге прямо в лицо, стоя перед ней с запиской в руке.

Ефросинья накинула себе на шею цепочку с амулетом и смело подняла глаза на мужа. В ней не чувствовалось ни малейшего волнения.

– Мне говорить правду или искать оправдания для Ольги? – спокойно спросила она.

– Не нужно этих философских мудростей! – рассердился Игорь. – Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду, дражайшая супруга. Молви правду!

– Правда в том, свет мой, что жена и муж – одно и то же, – пожав плечами, сказала Ефросинья. – Так, Ольга часто называет Всеволодовых гридней своими. И я, бывало, называла своими твоих младших дружинников – ведь они и мне служат. Разве не так?

– Так, – согласился Игорь. – Но на чём основана зависть Ольги? И почто она восторгается «ангельским лицом» Вышеслава?

– Разве Вышеслав не красив? – В голосе Ефросиньи прозвучало недоумение от того, что ей приходится объяснять мужу очевидные вещи. – Вышеслав всегда нравился Ольге больше, чем собственный муж. Неудивительно, что она упоминает его «ангельское лицо». Сколько раз я встречалась с Ольгой наедине, столько раз она заводила со мной разговор о Вышеславе. Извини, милый, я посвящаю тебя в женские тайны.

– И всё-таки Ольга завидует тебе, Фрося! – наступал на жену Игорь. – Вот что настораживает. Лучше расскажи всё сама, моя радость. Коль я сам до всего дознаюсь, тебе не поздоровится и Вышеславу тоже.

– Всё же ясно, Игорь. Я вижу Вышеслава чаще, чем Ольга, поэтому она и завидует мне. – Ефросинья небрежно пожала плечами.

Игорю хотелось верить Ефросинье. И впрямь, всё очевидно! Но где-то в глубине его подозрительной натуры затаился червь сомнения, который не давал Игорю покоя. Игорь знал, сколь умна его жена. Он всегда ценил её умение убеждать. К тому же Игорь прекрасно знал, насколько близки по складу характера и образу мыслей Вышеслав и Ефросинья.

«А ведь между ними давным-давно могло завязаться нечто большее, чем просто дружеская приязнь, – мелькнуло в голове у Игоря. – Я увлекался разными женщинами и попросту мог не замечать, как они тянутся друг к другу. Тянутся, как две виноградные лозы! И ведь они много раз оставались наедине. А в Путивле они долгое время жили под одной крышей!»

Игорь хотел было учинить такой же допрос Вышеславу, но передумал.

Вышеслав не менее умён, конечно же, он выпутается из любого затруднения, не зря же ему преподавали в монастыре риторику и философские выкладки хитроумных греков. Ещё более бессмысленно пытаться допрашивать Ольгу, которая души не чает в Ефросинье и с радостью возьмёт любой её грех на себя.

Ефросинья понимала, что творится в душе у Игоря, ибо достаточно хорошо узнала его за годы супружества. Она хоть и видела, что убедила мужа логикой своих рассуждений, однако чувствовала непрочность этого убеждения в Игоревой душе, видела печать внутренних терзаний у него на лице. Это означало только одно: Игорь постарается, рано или поздно, найти доказательства неверности супруги. А это неизбежно приведёт Игоря в Путивль…

Сознавая, что ей легче доказать свою мнимую безгрешность здесь, в Новгороде-Северском, Ефросинья решила действовать сама. Она понимала, что Игорь желает поскорее разрешить свои мучительные подозрения, и решила подыграть ему в этом.

– Меня оскорбляет твоё недоверие, Игорь, – как-то вечером сказала княгиня строгим голосом. – И это теперь, когда между нами возобновилась привязанность, как в наши юные годы. Если это предлог, чтобы разрушить наши отношения, то так и скажи. Я не стану досаждать тебе своим присутствием! – Голос Ефросиньи дрогнул.

Она хотела выйти из комнаты, но Игорь преградил ей путь.

– Фрося, после всего пережитого я будто заново открыл тебя. Никакие другие женщины больше не влекут меня. Ты для меня всё, понимаешь? Я никогда не сомневался в твоей целомудренности и благопристойности, всегда гордился, что у меня такая жена. И вот, когда я боготворю тебя, как Богородицу, в руки мне попадает эта проклятая береста!

– Ты всё же не веришь мне… – Ефросинья грустно покачала головой.

– Не знаю. – Игорь отвёл взгляд, затем прижал ладонь к сердцу. – Гложет какое-то сомнение вот здесь, а как развеять его – ума не приложу!

– Я знаю, как его развеять, – сказала Ефросинья.

Игорь взглянул на неё с удивлением.

– И как же, Фрося?

– Если допустить, что Вышеслав греховодничал со мной, значит, надо подтолкнуть его к моему ложу, – не сводя с Игоря глаз, промолвила Ефросинья. – Вышеслав не растеряется при виде моей