Ощущение ускользающего воспоминания выматывало невероятно, думать об этих странностях не хотелось совершенно, но Райан отчего-то упорствовал, раз за разом прокручивая недавние события в голове. Вот они видят тролля… бегут… делают ловушку, бегут дальше, он спотыкается, падает… Неуловимая мысль вызывала уже просто физический дискомфорт, который накладывался на то чувство опустошенности в груди. Видимо, это и было то самое "магическое истощение". А в голове тогда — психологическое? Стоп, что?..

Райан почувствовал, как по его затылку пробежались холодные мурашки. Он вдруг осознал, что все это время наряду с неприятными чувствами в груди он ощущал похожие в голове — но упорно игнорировал их, как будто ничего и не было. И лишь случайная мысль будто проколола какую-то пленку, барьер у него в голове, вернув ему… вернув ему… осознание… чего? Так, нужно сосредоточиться, ведь было что-то, что-то… важное…

Спустя множество безуспешных попыток продавить очередной воображаемый барьер Райан лишь заработал себе головную боль и окончательно отчаялся. Вдобавок ко всему он в приступе паранойи пробежался по некоторым более старым воспоминаниям — первое появление в Косом Переулке, знакомство с Гарриет, церемония распределения… и да — всё важное, что было связано с магией, несло явственный отпечаток "неполноценности", который он чувствовал чем дальше, тем все более четко. Что-то тривиальное, вроде ужина, ходьбы по коридору или не магическое, как урок математики в начальной школе, этого "привкуса" были лишены.

О чем это говорило? Если верить Олливандеру, магия могла буквально все что угодно. Например, она могла превратить стол в свинью и наоборот. Значит ли это, что она могла, например… заставить человека о чем-то забыть? Или, наоборот, заставить его помнить что-то другое. Или замаскировать воспоминаниями о небольшом страхе и боли… другие воспоминания… о куда больших страхе и боли?

"Эмоциональное, магическое и психическое истощение". После небольшой пробежки, пары заклинаний и падения. Холодные мурашки маршировали по его загривку стройными колоннами. Пожалуй, если бы он мог встать на ноги, то уже бежал бы куда глаза глядят… если бы они могли глядеть.

Увы, его максимум был — легонько пошевелить пальцами, и Райану волей-неволей пришлось заняться успокоением своих мыслей, мечущихся по черепной коробке, как тараканы при включении света на кухне.

Да, с его памятью что-то не так. Но это же не обязательно значит… что его, к примеру, использовали в каком-то жутком ритуале. Не значит же?

В любом случае, сделать с этим он ничего не может… пока, по крайней мере. Из школы не сбежать, а уж тем более в его нынешнем состоянии. В конце концов, если его не убили и даже вылечили, значит, на какое-то время он в относительной безопасности… наверное. Вот и стоит потратить это время для того, чтобы во-первых узнать, что же произошло, а во-вторых, попытаться избежать повторения этого чего-то.

Избежать… попадания в неприятности… чувство "привкуса" стало очень отчетливым. Эта мысль казалась очень знакомой, но… когда он об этом думал? Из-за чего? Нет, безнадежно. Кто бы не поработал над ним, он точно знал, что делает. Остается только ждать… и концентрироваться на тепле в груди. И надеяться, что это помогает.

* * *

Несмотря на то, что был полдень, в кабинете царили густые сумерки. Цокали и посвистывали многочисленные механизмы на полках, недовольно шуршала на шкафу шляпа — но молчала, держа данное слово. Хозяин кабинета не замечал всей этой мелкой суеты — он сидел за столом, смотрел перед собой остановившимся взглядом и внимательно изучал воспоминания — свои… и не только.

Казалось бы, решение принято, и переиграть по-другому уже нельзя, но… сомнения не отпускали. Поразительно, но даже решаясь на смертельную дуэль со своим лучшим другом он колебался меньше. Что поделать — пророчества всегда были самой сложной и запутанной областью магии. А пророки… пророки с незапамятных времен были занозой в заднице у всех, кто имел глупость с ними связаться.

Увы, но для него было уже слишком поздно. Вся его стратегия была построена на основе Истинного пророчества, в нее уже была вложена уйма сил и ресурсов, а также… ради ее реализации погибло множество людей. Теперь оставалось лишь идти вперед, стиснув зубы… и игнорировать Шляпу. Альбус уже сто раз пожалел, что в минуту слабости решился поделиться с древним артефактом деталями своего плана. Слишком уж устал в какой-то момент держать все в себе, а Шляпа в числе прочих имела очень удобное свойство — в каркас ее чар был вплетен Обет молчания, не позволяющий ей открыть никому информацию, полученную от человека без его прямого разрешения. Легче от этого не стало — пыльный кусок фетра нашел в его планах тысячу и одну уязвимость, привел в пример сотню эпичных провалов великих магов прошлого, но… Это все еще ничего не меняло. Пророчество должно было реализоваться — так или иначе, и он не мог не влиять на его реализацию всеми возможными способами. Просто потому, что по-другому было нельзя. Иначе он перестал бы быть собой — не меньше и не больше.

С каждым годом становилось все сложнее.

Решения, которые приходилось принимать… становились все более неоднозначными. Начиналось все с жизней и судеб взрослых магов, самостоятельно соглашавшихся на риск, а закончилось… тем, чем закончилось.

Несколько часов назад, стоя в больничном крыле у кровати израненного, еле живого мальчика, он почти решился оборвать его жизнь… потому что она оказалась даже не преградой, а лишь слепым пятном на пути его плана.

Все события сегодняшнего дня смахивали на дурной сон. Все они происходили максимально похоже на то, как должны были, по его задумке — но с такими деталями и дополнениями, что меняли свой смысл на прямо противоположный. Тролль, которого держали в зверинце на конских дозах седативных препаратов, умудрился вырваться из клетки, сожрать большую часть запасов лекарств и прикормок, которые вернули ему бодрость и злость, а также распалили голод, и отправился в поисках еды шататься по коридорам замка. Причем сделал он это именно в тот день, когда часть сигнальных систем была отключена для плановой проверки.

Поднявшись из подземелий на третий этаж, монстр встретил группу первокурсников, которую загнал в заброшенное крыло и чудом не сожрал. Если бы Альбус уже не был