— Слухом земля полнится.

— А все-таки?

— В Энске сказали.

— Да, — невесело согласился «слуга». — Не так-то много нас и друг о друге наслышаны… Ну ладно, — тряхнул головой, отгоняя назойливые думы. — Чему быть, того не миновать. Вы в Энске с нашими встречались?

— Мало с кем. Я проездом был.

Дальше расспрашивать не нужно, по тону понял Крыжов. Еще в тюрьме среди уголовной шпаны Крыжов приобрел начальные навыки конспирации. Побывал в тюрьме до войны за растрату, после войны — как пособник оккупантов, служил при гитлеровцах помощником бургомистра. Окончательную конспиративную шлифовку получил в нелегальной секте. А одно из главных правил конспиратора — не проявлять излишнего любопытства.

— Ладно, — повторил Крыжов. — Сейчас мы с вами, брат Александр, знакомства ради… Сестра Евстигнеюшка!

Послышались шаркающие шаги. Появилась «тетка», так дотошно выпытывавшая у Калмыкова, не из санитарной ли он инспекции.

— Гость у нас, — пояснил Крыжов. — От братьев по вере. Принеси-ка нам сюда, — опять сделал обратный жест, указав куда-то за стены комнаты, — закусить принеси, что бог послал, и кваску домашнего. У нас по-простому, — объяснил Саше. — Чем богаты, тем и рады.

Сашу тронуло это искреннее гостеприимство. «Как хорошо, как душевно! — волнуясь, подумал он. — Вот так и живут настоящие братья по вере».

— Спасибо! — сердечно ответил Крыжову. — Большое спасибо.

— Вот и лады! Шевелись, родимая.

Евстигнеюшка сменила скатерть, накрыла на стол. Угощение действительно было простым: вареное мясо, помидоры, отварной картофель, лук.

Ставя на стол две бутылки самодельного кваса, Евстигнеюшка несколько раз вопрошающе глянула на Крыжова, как бы ожидая дополнительных распоряжений. Их не последовало. Крыжов поторопил ее взглядом. Когда все было готово, повелительным кивком услал из комнаты.

— Угощайтесь, пожалуйста, — обратился Крыжов к гостю, — берите, что на вас смотрит. Позвольте, вам картошечку постным маслицем полью… И кваску испейте, хорош квасок.

Квас действительно был хорош, и Саша никак не мог понять, почему Крыжов, хлебнув из стакана, сделал такую физиономию, будто пьет касторку. Впрочем, заметив взгляд гостя, сразу спохватился, придал лицу слащаво-елейное выражение.

— Как же вы живете, рассказывайте, — попросил Саша.

Крыжов помрачнел.

— Что рассказывать! Будто не знаете? Как везде, так и у нас. Ну их, рассказы эти, закусывайте лучше.

Вяло жевал помидор. Гость же, напротив, ел с аппетитом.

Саша повторил вопрос:

— А все-таки, как дела?

— Все-таки, все-таки! — передразнил Крыжов. — Говорю, как у всех. Взносы, правда, пока аккуратно получаем.

По существующему у сектантов «закону», львиную долю всех своих заработков они обязаны отдавать «слуге». Куда он расходует деньги, на что — отчитываться не обязан.

— Недавно сестра Марфа была, может встречали? — Крыжов глянул на собеседника. Лицо Калмыкова совершенно ничего не выражало. — Верный человек, святого дела ревнительница. — Новый пристальный взгляд. «Кремень, ничего от него не узнаешь», — подумал Крыжов. Подумал одобрительно, хотя попытка выведать, с кем из сектантской иерархии связан гость, потерпела неудачу. — На «добрую надежду» мы сполна сестре Марфе дали.

«Краевой комитет» иеговистов имеет две кассы: «доброй надежды» и «взаимной помощи». Деньги из первой идут на закупку бумаги, красок, печатной техники, без чего нельзя наладить выпуск подпольных изданий, и на помощь «братьям», уже угодившим за решетку. Вторая касса кормит «слуг», их помощников, «пионеров» и прочих нелегалов. Из нее также черпают, когда хотят помочь вновь вступающему в секту и тем завоевать его доверие.

— Взяла деньги Марфа и уехала, — продолжал Крыжов. Саша с удивлением почувствовал в голосе единоверца откровенную зависть. — Оно, конечно, копеечка к копеечке, рубчик к рубчику…

Саша не мог понять, чем вызваны нотки зависти в голосе «слуги», а они были обоснованы. «Кассы» иеговистов иногда набирают изрядные суммы. Только в одном из тайников иеговистского. «краевого комитета» нашли два килограмма золота, денег царской чеканки и золотой иностранной валюты. Когда задержали руководителей «комитета» Цыбу и Веретельник, при них была большая сумма денег из кассы «доброй надежды».

Впрочем, рядовые иеговисты все лучше начинают понимать, куда идут трудовые денежки, все неохотнее отдают заработанное на потребу «слуг». Крыжов не зря считал большим достижением регулярный сбор взносов.

— Только для нас в тех взносах радости немного, — закончил Крыжов, перемежая речь чавканьем (он расправлялся с ломтем мяса). — С них не разбогатеешь… Вот если бы… — сразу замолк, вроде спохватившись, что сболтнул лишнее. Отхлебнул глоток кваса, поставил стакан на место.

— Так, — задумчиво произнес Саша. — На моления собираетесь?

— Конечно, как же иначе. Ежели еще на моления людей не собирать, куда годится!

— Власти сильно притесняют?

Задавая вопрос, гость как следует не подумал и сделал ошибку. Сразу понял это по восклицанию Крыжова:

— Что вы — будто с луны свалились или из другого государства приехали! Простых вещей не знаете!

Саша вздрогнул. Без всякой задней мысли «слуга» попал в точку. Сболтни он такое при опасных свидетелях, неосторожность обойдется дорого. И «пионер» сразу дал себе зарок быть осмотрительнее. А Крыжов пояснял:

— Власти к нам еще меньше касательства имеют, чем мы к ним. Это другие всякие разрешения на молитвенный дом выправляют, по праздникам ихним проповеди за советскую державу голосят. А наша вера тайная, никому о ней неизвестно и никаким властям подчиняться мы не желаем.

— Правильно, — похвалил Калмыков. — Вы про петицию знаете?

Летом 1949 года руководящая организация иеговистов в Советском Союзе — «краевой комитет», по указаниям из Бруклина, в частности, послушно выполняя волю «слуги» всемирного центра иеговистов, ближайшего помощника «президента Кнорра», направила в Москву делегацию. Она состояла из особо доверенных «слуг» — неких Пятохи и Бабийчука.

— Слыхал, — ответил Крыжов. — Толку-то с нее никакого не было.

Пятоха и Бабийчук побывали в Совете по делам религиозных культов, вручили «петицию». И «петиция», и все беседы иеговистов оказались крайне провокационными. Они требовали того, что шло вразрез с Конституцией СССР, а в конце концов просто уклонились от прямого разговора.

— Не мы в том виноваты, враги наши разговаривать с нами не хотели, — сказал «пионер».

Крыжов хмыкнул. Спорить не стал, хотя догадывался о том, чего не понимал Саша. Вернувшись восвояси, делегаты на тайном совещании, которое созвал «краевой комитет» во Львове, изобразили дело так, будто в отказе разрешить секте легальную деятельность виноваты советские государственные органы. Это было нужно, чтобы обмануть рядовых «свидетелей Иеговы».

«В заключении был и долго был, наверно, — подумал Крыжов о «брате». — Все порядки вольные позабывал. Парень, оказывается, жох».

— Хотели — не хотели, а вера наша тайная, такой и быть должна, — подвел итог Крыжов. — Болтать мы непривычны.

Гость кивнул:

— Как в «Указаниях возвещателям царства» говорится… Читали?

Жирный лоб Крыжова пересекла глубокая морщина.

— Вроде нет… Я вообще насчет ученого слаб…

— Не