Я тщательно заделал все отверстия ветвями и мохом для защиты от ветра. Только с одной стороны я оставил своё жилище открытым.

Когда эта примитивная постройка была окончена, уже стемнело. За день ветер высушил землю, и я возобновил свою попытку развести огонь. Я нашёл немного сухой древесины в трещине дерева, куда влага не проникала.

Я опять начал двигать ручкой своего зажигательного прибора вперёд и назад, будто пилил. Работал я, не жалея сил. Наконец, мои попытки были вознаграждены струйкой дыма, поднявшейся у основания палочки, которая тёрлась о корень.

Предположив, что там должна возникнуть искра, я схватил корень и, приблизив его к пучку гнилой древесины, который был у меня в другой руке, стал дуть. Маленькая красная искра постепенно разогрелась, и скоро древесина вспыхнула ярким пламенем. Я перенёс огонь на ворох сухих сучьев, гнилой древесины и коры, приготовленных заранее, и у меня запылал костёр. Я обрадовался ему, как товарищу, во мраке глухой ночи.

Мне захотелось есть. Я принялся за ягоды, принесённые мной в берестовых кузовах с пожарищ. Я удовольствовался ягодами в виду предстоящего на утро завтрака из жареной рыбы. Я поместил моих форелей под струю родника поблизости. Это был единственный холодильник, бывший в моём распоряжении.

Каким великим удобством явился для меня мой костёр! Я высоко нагромоздил кучу сучьев прежде, чем лёг. Возобновляя от времени до времени запас топлива и поддерживая костёр, я провёл ночь довольно спокойно.

Даже утром на месте костра ещё оставались горячие угли, и я легко раздул их в пламя.

— Итак, примемся за завтрак — за форелей! — сказал я самому себе, спускаясь по склону холма к роднику, в пятидесяти футах от моего жилья.

Я буквально оцепенел, когда увидел, что рыба исчезла. Свежие следы норки по сторонам были достаточно красноречивы.

Меня ограбил тот, кто был голоден так же, как и я.

Слава Богу, ручей был на месте. Я лёг на землю и стал пить. Затем я вернулся к моему шалашу и позавтракал теми немногими ягодами, которые приберёг накануне.

Я решил снова отправиться на разведку и, защитив свой костёр от ветра, отправился к пожарищам. На берегу ручья я нашёл траву, напоминавшую сельдерей. Она показалась мне питательной, но невкусной. Я закончил свой завтрак новой порцией голубики.

Ноги мои были сплошь исцарапаны, изранены и сильно болели; я решил обернуть их водорослями, я перевил их вокруг ног и завязал крепкими травяными стеблями.

Мне невольно вспоминались похищенные у меня форели, но я не терял надежды на новый улов. На этот раз, думал я, добыча не ускользнёт из моих рук так легко! Я долго искал мелководья, но без всякого успеха. Я уже не надеялся поймать в этот день рыбу, когда услышал плеск воды. К берегу плыла выдра, держа во рту огромную форель!

Я закричал на неё не своим голосом и в то же время швырнул в воду камень. Я радостно засмеялся, когда увидел форель, плывущую по течению брюхом вверх. Выдра скрылась.

Ограбив выдру, я как бы рассчитался с норкой. Придя домой, я тотчас же зажарил форель. Нельзя сказать, чтобы она доставила мне удовольствие. Без соли рыба показалась мне безвкусной. Однако, позже я вполне оценил её питательные свойства. Не мог же я кормиться одними ягодами.

Отдыхая и глядя на огонь, я принял решение покинуть своё жилье и идти на новые, лучшие места. Желание покинуть лес у меня больше не возникало. Понемногу я начинал чувствовать себя как бы частью леса.

На первый взгляд может показаться, что я напрасно потратил столько сил, строя себе жилище на одну ночь. Но это неверно. Я мог вернуться в эти места в недалеком будущем, и тогда к моим услугам будет готовая квартира. За два месяца моей лесной жизни я построил несколько таких жилищ в разных местах.

Затоптав тлевшие остатки костра и забрав свой зажигательный прибор, я двинулся по направлению к потоку Большой Спенсер.

Глава III. Моё первое приключение

До сих пор моя жизнь в лесах не ознаменовалась ни одним значительным событием. Приключений у меня не было, хотя я знал, что они не заставят себя долго ждать.

Однажды под вечер, через несколько дней после моего прихода к Большому Спенсеру, я отправился на пожарища за ягодами. Откуда-то издали раздался ружейный выстрел, напомнивший мне о людях.

Но я недолго думал о них.

Я усердно принялся за собирание ягод, и скоро наполнил ими два кузова из бересты. Начинало темнеть; пора было вернуться к дому, который находился довольно далеко от пожарищ. Перешагнув через обугленный ствол упавшего дерева, я услышал шум и треск в кустах за мной. Я оглянулся. Внизу в долине дико кружилась, прорываясь сквозь заросли, лань, преследуемая двумя медведями. Она была, очевидно, ранена, шаталась и падала, а затем подымалась на ноги и мчалась вновь. Медведи казались какими-то мохнатыми, скачущими по земле клубками. Когда лань падала на землю, они, казалось, совсем уже настигали её. Но она каждый раз ухитрялась кое-как встать на ноги и во время избегнуть их когтей.

Я невольно чуть было не бросился на выручку лани, но иные расчеты удержали меня. В ожидании кровавой развязки я даже ощутил некоторую радость, зная, что медведи рано или поздно настигнут свою жертву.

Борьба за жизнь увлекла лань, а за нею и её преследователей, на пожарища. Я стоял совсем близко от них, наблюдая за каждым их движением. Я видел, как слабела лань. Внезапно одно из косматых тел ринулось всей своей массой на хрупкое существо. Никогда до сих пор медведь не казался мне столь могущественным!

Здесь я совершил первый значительный промах. Я был так рад возможности заполучить шкуру лани, не нарушая законов об охоте, что и не подумал о том, что при известном терпении я мог бы иметь ещё в придачу и шкуру одного из медведей.

Мне следовало принять в расчёт, что как только лань будет настигнута, оба хищника подерутся между собой из-за добычи. Так оно и произошло.

Как только лань прекратила свое достойное жалости сопротивление, медведи ринулись друг на друга. Если