Целых три тысячи коней паслось у него по долине, -

Быстрых, прекрасных кобыл, жеребятами резвыми гордых.

К ним и Борей на лугах вожделеньем не раз загорался.

Образ принявши коня черногривого, их покрывал он.

И, забрюхатев, двенадцать они жеребят народили.

Если скакали те кони Борея по зреющей ниве,

То по вершинам колосьев неслись, и их не ломали;

Если ж скакали они по хребту широчайшему моря,

То пробегали по самым верхушкам седого прибоя{85}.

Эрихтоний женился на Астиохе, дочери Симоента (по другой версии на Каллирое, дочери Скамандра){86}, и потомки двух главных троянских рек объединились в единый род. Их сыном стал Трой (Трос), который дал свое имя окрестным землям и который, согласно «Хронике» Евсевия-Иеронима, с 1365 года до н. э. правил Дарданией. Так на карте мира появилась Троада.

Трой женился на дочери Скамандра Каллирое{87}, которая приходилась ему двоюродной прабабушкой. Впрочем, нет оснований думать, что она была старше своего мужа – ведь бог Скамандр, вероятно, продолжал производить детей в те годы, когда потомки Дардана осваивали его окрестности. Во всяком случае, несмотря на такое странное для супругов родство, Каллироя родила своему мужу трех замечательных детей. Гомер сообщает:

Трое сынов родилося у Троса, во всем безупречных, –

Ил, Ассарак и подобный богам Ганимед, – между всеми

Смертными он выдавался людьми красотой несравненной{88}.

Ил сын Троя и был тем самым человеком, который основал на Троянской равнине город Илион.

Ассарак сам по себе ничего выдающегося не совершил. Но он женился на одной из дочерей Симоента; их сын вступил в брак со своей двоюродной сестрой, дочерью Ила. Плодом их брака стал знаменитый Анхиз – любовник Афродиты, заставивший саму богиню любви терзаться от всепоглощающей страсти{89}. А сын Анхиза и Афродиты, Эней, после падения Трои вывез уцелевших троянцев в Италию, к устью Тибра, где его потомки стали основателями Рима. К Энею (и, соответственно, к Ассараку) возводили свой род многие знаменитые римляне, в частности Юлий Цезарь. Поэтому Ассараку стоило посвятить абзац, хотя о нем самом сказать практически нечего.

Гораздо больше можно рассказать о его брате Ганимеде[26]. Гомер в «Илиаде» сообщает:

Боги его унесли вино разливать для Кронида

Из-за его красоты, чтобы жил он в собранье бессмертных{90}.

Подробнее эта история рассказана в «гомеровском»[27] «Гимне к Афродите»:

Так златокудрого некогда Зевс Ганимеда похитил

Ради его красоты, чтобы вместе с бессмертными жил он

И чтобы в Зевсовом доме служил для богов виночерпцем, -

Чудо на вид и богами блаженными чтимый глубоко, -

Из золотого кратера пурпуровый черпая нектар.

Тросом же тяжкая скорбь овладела: не знал он, куда же

Сына его дорогого умчало божественным вихрем.

Целые дни непрерывно оплакивал он Ганимеда.

Сжалился Зевс над отцом и ему, в возмещенье за сына,

Дал легконогих коней, на которых бессмертные ездят.

Их ему дал он в подарок. Про сына ж, велением Зевса,

Аргоубийца[28], глашатай бессмертных, владыке поведал,

Что нестареющим стал его сын и бессмертным, как боги.

После того как услышал он Зевсово это известье,

Трос горевать перестал, и душою внутри веселился,

И, веселяся душой, разъезжал на конях ветроногих{91}.

Большинство авторов, описывающих похищение Ганимеда, считают, что в этом принимал участие орел. Некоторые называют похитителем орла, служившего у Зевса по особым поручениям{92}. Но существует и такое мнение, что в гигантскую птицу превратился сам Зевс{93}.

Многие авторы, излагая историю украденного юноши, умалчивают о его интимных отношениях с царем Олимпа и ограничиваются рассказом о застольных услугах. Делают они это, вероятно, не из стыдливости, а потому, что Зевс, в отличие от множества других богов и героев античности, был в основном гетеросексуален и мальчиками действительно интересовался крайне редко. Но против троадского царевича он устоять не смог. По крайней мере Пиндар считал, что Зевс пылал к юноше страстью{94}, а Еврипид уверенно называет Ганимеда «ложа утеха Зевсова»{95}.

Ганимед, похищаемый орлом. Монета Илиона конецII в. н. э. (Bellinger T187)

Отметим, что неожиданное вознесение Ганимеда из жителя заштатного малоазийского городка в фавориты царя богов не испортило юношу. Он и на Олимпе оставался патриотом Троады. Говорили, что в дни троянской вой ны он вступался за Трою перед Зевсом. К сожалению, его влияния хватило лишь на то, чтобы ненадолго отсрочить падение Илиона{96}.

Впрочем, рационалистически настроенные авторы утверждали, что Зевс не имел к юноше никакого отношения и что на самом деле Ганимед был похищен царем Танталом, правившим в Лидии{97}. Известно, что Ил действительно воевал с Танталом – к рассказу о военных свершениях основателя Трои мы еще вернемся. А пока что обратимся к тем дням, когда в Троаде был, наконец, основан город, которому посвящена наша книга.

Итак, ведомые коровой Ил – сын Троя, брат Ассарака и Ганимеда – и сто его спутников поднялись на холм, стоявший неподалеку от устья Геллеспонта. Аполлодор предлагает вторую версию обретения илионцами Палладия. Он пишет:

«Ил основал здесь город и, назвав его Илионом, взмолился Зевсу, чтобы тот явил ему некое знамение. На следующий день он увидел лежащий перед палаткой Палладий, который упал с неба. Этот Палладий величиной с три локтя, представлял собой фигуру, стоящую на сомкнутых ногах. В правой руке фигура держала копье, а в левой – прялку и веретено. Предание о Палладии сообщает следующее. Рассказывают, что Афина после ее рождения воспитывалась у Тритона[29], у которого была дочь Паллада. Так как обе они занимались воинскими упражнениями, они однажды вступили в состязание друг с другом. Когда Паллада собиралась нанести удар, Зевс, испугавшись за свою дочь, протянул перед ней Эгиду. Паллада с опаской стала ее разглядывать и в это время пала жертвой удара, нанесенного ей Афиной. Афина чрезвычайно огорчилась этим и изготовила статую, похожую на Палладу, и надела этой статуе на грудь ту самую Эгиду, которой она испугалась. Эту статую Афина поставила рядом со статуей Зевса и оказывала ей почитание»{98}.

Эгида, напугавшая воительницу, представляла собой нагрудник из козьей шкуры. Сам по себе он устрашающим не был, но боги порой прикрепляли на такой доспех декор, который