обрез. Тратить три тысячи крон, предназначенных для передачи Феликсу Майеру, пожалуй, не стоит. Составлять командировочный отчёт и ждать, пока его проверит бухгалтер, а потом подпишет посол, сейчас нет времени. Мне придётся пояснять князю, зачем я возвращаюсь туда, откуда только что приехал, и оправдываться, почему я не догадался об исчезнувшем пассажире, находясь в Фиуме. Ещё и знакомую шарманку заведёт про скудное финансирование посольства и свой вклад в покупку здания. Нет уж, увольте. Лучше доберусь вторым классом. Уйду тихо, не прощаясь, по-английски. Всё равно рабочий день уже закончился, и меня никто не хватится».

Ардашев успел заехать на квартиру. Порядок там уже навели, и грузчики затаскивали новый матрац. Горничная отчитывалась перед привратником и Меняйло об уборке. Последний молча протянул Климу новый ключ и удалился. Дипломат принял ванну, сменил сорочку и покинул комнаты теперь уже с одним саквояжем и тростью. На этот раз не было смысла тратить время на установку маячков, выявляющих постороннее проникновение в жилище.

Южный вокзал уже изрядно поднадоел чиновнику особых поручений. На вагоне второго класса теперь значилась надпись: «Вена — Грац — Фиуме». Он успел перекусить в буфете, и, стоило локомотиву тронуться, Клим расслабился и задремал. Драгоценную стенограмму Феликса Майера он взял с собой, не рискуя оставить её ни в кабинете, ни в квартире. Впереди были ночь и двенадцатичасовой путь до курорта.

Глава 22

Беседа у Розовых скал

Поезд прибыл в Фиуме по расписанию, и уже в семь утра Ардашев, стоя на пирсе у мола Марии Валерии, жал руку несколько удивлённому капитану «Святой Марии».

— Что вас опять привело к нам? — спросил Аугусто Манчиони.

— Загадка.

— И что же вы хотите разгадать?

— Я пытаюсь отыскать человека, ударившего меня в подземелье.

— Да, — кивнул терциарий, — я вас прекрасно понимаю. И хоть устав Третьего ордена Святого Франциска не приемлет мести, но он не запрещает взглянуть в глаза своему врагу. Чем я могу вам помочь?

— В среду, тридцатого июня, когда на меня было совершено нападение, вы возвращались назад. Можете припомнить, кто не вернулся вместе со всеми в Фиуме, не считая трёх монахов?

— Постойте-постойте… — наморщил лоб капитан.

— Я вам помогу. Первоначально на борту находились двенадцать человек: американская семья (муж, жена и дочь), две смешливые близняшки-француженки, два шахматиста, три монаха-францисканца, господин с бритым лицом, куривший трубку, и я. А в Фиуме сошли только восемь вояжёров. Монахи остались на Кассионе, и ещё кто-то один… Кто?

— Так этот… англичанин с трубкой и не пришёл на шхуну.

— А почему вы решили, что он англичанин? У него был акцент?

— Нет, он говорил как берлинец, но всё время читал английскую газету. Он предупредил, что хочет ознакомиться с фолиантами из монастырской библиотеки.

— Он лично вам это сказал?

— Нет, он общался с боцманом.

— Вы помните его лицо?

— Не особенно. Он то спиной ко мне сидел, то был закрыт газетой.

— А не кажется ли вам, что этот пассажир был тем самым католическим священником, который подружился с пловцом, спасённым вами ещё двадцатого июня?

— Не знаю. Я к нему не приглядывался.

— А вас не удивило, что тот господин, куривший трубку, остался на острове?

— Многие приезжают на остров, чтобы провести денёк-другой в библиотеке монастыря. Не он первый. Двух часов разве достаточно, чтобы почитать старинные францисканские манускрипты?

— Хорошо, но потом, в какой-то другой день, вы его забирали?

Капитан покачал головой:

— Нет, думаю, он с рыбаками уплыл. — Манчиони взглянул на Ардашева с любопытством. — Вас интересует судьба того русского дипломата-утопленника, чей труп принесли волны к острову?

— Да, мы были приятелями.

— Странно.

— Что?

— Русский дипломат и австриец-аристократ — друзья. Что у вас может быть общего с ним? Вы, наверное, из знатной венской семьи?

Пропустив вопрос, Клим пояснил:

— Это тот самый пловец, которого вы спасли в воскресенье двадцатого июня. И он тоже, представьте себе, являлся русским аристократом.

— Ах вот оно что!

— Что ж, вы мне очень помогли. Благодарю, — протянув руку, выговорил Клим.

— Простите, — отвечая на рукопожатие, неуверенно промолвил Манчиони, — но зачем тому господину понадобилось нападать на вас?

— Я тоже хочу это выяснить.

— Желаю удачи! И передайте привет красавице Вене! Я давно там не был.

— До свидания.

Покинув мол, Клим взглянул на часы и подумал: «Половина восьмого. Инспектор наверняка уже поднялся. Пока доберусь до его дома, уже и восемь будет. Отличное время для завтрака. Пожалуй, приглашу его в кафе».

Извозчик, узнав адрес, окинул седока опасливым взглядом. «Видимо, у этого парня были проблемы с законом и он принял меня за полицейского», — решил про себя Клим. Но вскоре, расплатившись за поездку, он вошёл в совсем небольшой коридорчик с каменными, ведущими вверх ступеньками. Не найдя никаких признаков механического звонка или колокольчика, он постучал в единственную дверь. Она распахнулась, и перед ним возникла девочка в васильковом платье лет девяти с двумя косичками, заплетёнными красными лентами.

Удивлённо моргая большими карими глазами, она спросила:

— Что вам угодно?

— Мне нужен инспектор Франц Ковач. Он здесь живёт?

— Да. Но сейчас дедушки нет дома.

— А где он?

— На рыбалке у Розовых скал.

— Не знаешь, а долго он там пробудет?

— До самого вечера. Он накопал целую банку червей и взял с собой узелок с едой.

— Вот же не повезло! — вздохнул Ардашев. — Я ехал к нему из самой Вены, хотел повидаться. Вечером мне возвращаться надобно. Выходит, мы так и не встретимся.

— Вы, сударь, по-правдашнему из Вены? — отведя за спину руки, недоверчиво переспросил ребёнок.

— Правдее некуда, — улыбнулся Клим и, вынув из кармана синюю картонку, пояснил: — Вот, видишь, это билет с поезда.

— Подождите, — бросила девочка и захлопнула перед носом незнакомца дверь.

Вскоре она вновь отворилась, но на пороге уже появился мальчуган лет двенадцати, вполне серьёзного вида.

— Это вам нужен наш дед? — спросил он.

— Мне.

— Хотите я покажу место, где он рыбачит?

— Я был бы очень рад.

— А на извозчике туда прокатите?

— Конечно.

— И обратно?

— Обязательно.

Он повернулся назад и крикнул:

— Франческа, до прихода родителей больше никому дверь не открывай! Поняла?

— Не бойся, я уже взрослая! — послышалось из комнаты.

Малец хлопнул дверью и, глянув на Ардашева, воскликнул:

— Айда за мной!

Клим поспешил за сорванцом. Одноконную коляску удалось нанять только на перекрёстке. Парнишка пояснил вознице, куда ехать, и, восседая рядом с Климом, точно король на троне, громко приветствовал прохожих, стараясь обратить на себя внимание:

— Тётя Белла, здрасте! Доброго дня, дядя Андраш! Тётя Споменка, это я Дамир!.. Роман, Гаспар, Рафаэль, привет! Куда плетётесь, доходяги? Может,