– А визит к губернатору? – взглянул я на него.

– Чтобы Эд Трелони поднял меня на смех?.. Едем!

***

«Испаньола» вышла из Карибского моря в Атлантику через Наветренный пролив. Достигнув Багамских островов, она поймала теплое течение и устремилась на северо-восток, к Европе. До Ла-Манша мы добрались без всяких приключений, но вот дальше… Но все по порядку!

До Бристоля нам оставалось пройти совсем немного, когда меня в каюте среди ночи разбудил Оливер. Я встал и зажег фонарь. Глаза мальчишки ярко блестели, щеки покрывал румянец.

– Сэр, вы знаете, моя подвесная койка висит рядом с койками Грегсона и Бэнкса…

– Ну и…

– Ночью я проснулся, сам не знаю отчего, и слышу, как Грегсон шепчет своему приятелю: «Будь готов! Завтра ночью, в нашу вахту!» Я дождался, пока они уснут, и быстрее к вам!.. Что у них на уме, сэр? Это опасно?

Я в волнении опустился на кровать, сонного состояния как не бывало.

– Хм-м, вот, когда они надумали свершить свое черное дело. На излете путешествия, у берега Англии!

– Вы думаете, что…

– Тебе огромное спасибо, дружище! – пожал я руку мальчишке. – Ступай спать, и никому ни слова!

Утром мы взяли Грегсона и Бэнкса в кубрике, как говорят, тепленькими. Первый попробовал отнекиваться, напуская на себя оскорбленный вид, но его товарищ был сговорчивее и после некоторого нажима выложил всю правду. Как оказалось, мерзавцы, действительно, готовились ночью, в свою вахту, истребить всю команду, включая юнгу.

– Кто задумал кровавое дело? – тряс я Бэнкса за плечи. – Говори, кто?

– Это все мистер Блендли…

– Чертов ублюдок! – рявкнул сквайр и разнес стул, на котором сидел, в щепки. – Да я придушу этого слизняка собственными руками!

– Сначала его надо залучить на палубу «Испаньолы», – сказал я. – А потом уже душить!

– Кто из вас должен отправиться за дельцом? – спросил у матроса сквайр. – Ну, быстро!

– Я, Грегсон остался бы на шхуне.

Словоохотливый матрос продолжал раскрывать подробности подлого заговора. Преступная парочка намеревалась, покончив с нами, привести шхуну в укромную бухту в пяти милях от Бристоля. Блендли обещал им сбыть добытые сокровища надежным людям, получить громадные деньги и разделить их поровну.

В конце допроса оба матроса раскаялись и попросили снисхождения. Мы провели в кают-компании совет. Решено было дать несостоявшимся убийцам возможность избежать петли. Когда, сутки спустя, «Испаньола» вошла в Песчаную бухту и пристала к длинной косе, мы послали к Блендли Оливера Чидси. Опознания бояться было нечего. Мальчика делец видел всего лишь раз, да и то мельком.

– Представишься ему жителем соседней с бухтой деревушки, – напутствовал я его. – Скажешь, что Бэнкс повредил ногу. Должен поверить.

Блендли прибыл на берег Песчаной бухты быстрее, чем мы ожидали. Он выскочил из экипажа, запряженного тройкой, отпустил Оливера и, шустро поднявшись по сходням на борт, громко поприветствовал Грегсона и Бэнкса:

– Чертовски рад видеть вас, ребята! Каждый день, как на иголках!.. Вижу, вы справились с делом, а, Грэгсон?

– Все в порядке, команда лежит на дне морском, а клады – в трюме.

– Ты всегда не прочь пошутить, Джонни!.. Что с твоей ногой, Рон?

– Капитан Хук полоснул саблей, прежде чем сдохнуть, – пояснил Бэнкс.

– Поправишься, это пустяки… Ну, ведите меня в трюм, ребята! Страсть, как хочется взглянуть на все эти сокровища!

Мы со сквайром стояли за грот-мачтой и, невзирая на крик чаек, слышали каждое слово. Негодованию нашему не было предела.

– Довольно! – шепнул мне Трелони. – Берем грязного подлеца!

Но не успели мы ступить и шагу, как раздались два выстрела, эхом прокатившиеся по прибрежным скалам. Чайки взлетели над бухтой и закричали еще громче. Блендли стоял в облаке порохового дыма с двуствольным пистолетом в руке. Грегсон валялся на настиле шкафута и стонал, держась за живот. Бэнкс лежал на спине, его широко открытые глаза неподвижно смотрели в небо.

– Руки вверх! – прогремел сквайр на весь корабль. – Пошевелишься – тебе конец!

Наше появление застало убийцу врасплох. Такого растерянного лица я в своей жизни не видал. Челюсть у дельца отвисла, ноги подкосились, пистолет выпал из ослабевшей руки. Команда шхуны, таившаяся в кубрике, скопом высыпала на палубу. Сквайр подступил к убийце и, обзывая его последними словами, надавал громких пощечин. Затем сам связал ему руки и собирался уже затолкать в трюм, поближе к серебрянным слиткам, как грохнул еще один выстрел. Его произвел умирающий Грегсон, пуля угодила Блендли в затылок, он дернулся и мешком рухнул на палубу.

Матросы секунду-другую молчали, а затем разом загомонили, перебивая друг друга.

– Ну и ну! – гаркнул кто-то. – Вот так бойня!

– На этом конец, – бросил сквайр, окидывая всех взором. – Клянусь своей трубкой, больше сюпризов не будет!

И действительно, приключения наши на том завершились. Морской вояж и все связанные с ним испытания остались позади. Что сказать вам, друзья, напоследок?.. Сокровища Флинта, из-за которых было столько пережито, там же, в Песчаной бухте, мы поделили по справедливости. Я передумал покупать новую шхуну, моим кораблем стала красавица «Испаньола»! Мистер Трелони, отмечу, после недолгого торга уступил ее мне с приличной скидкой. Настал миг, и мы – я, Макгуайр, Хейвуд, Ястреб и Оливер, – тепло распрощались с джентльменами.

– Надеюсь, мы еще увидимся, капитан, – сказал сквайр при расставании. – В Трелони-Холле вы всегда будете желанным гостем!

– Непременно! – заверил я его.

– Держитесь молодцом! – улыбнулся доктор. – Пусть все хвори обходят вас стороной!

– Постараюсь, и вам здоровья!

– Семь футов под килем! – пожелал нам Бен Ганн. – Сделайте из Оливера настоящего моряка, капитан!

– Обещаю… Счастливо оставаться!

Выйдя из бухты в море, «Испаньола» взяла курс на Бристоль. Загрузившись в нем необходимым товаром, она на всех парусах понесла нас в безбрежную синь, к дому. В долгом плавании редкий день обходился без воспоминаний об Острове Сокровищ. И когда я думал о нем, перед моим мысленным взором неизменно вставали его скалистые вершины, всплывали образы Сильвера, Клинча, Черного Пса, оживали в уме поиски перезахороненного пиратского клада. Выбираясь на шканцы, я глядел вдаль, и мне чудилось, что ветер в вантах напевает:

Пятнадцать человек на сундук мертвеца,

Йо-хо-хо, и бутылка рома…

Эпилог

Известно, время размывает память, стирает имена людей, встретившихся на жизненном пути. Прошлое теряет четкость, лица тускнеют, забываются голоса. Но это справедливо лишь по отношению к случившемуся, которое редко приходит на ум, о котором предпочитаешь не думать. События в трактире «Адмирал Бенбоу» и на Острове Сокровищ иного толка, с годами они почти не утратили своих красок. Освежать воспоминания мне помогали члены корабельной команды, а также сквайр Трелони,