Общение с Юнь Шэнли выматывало его, забирая последние силы, лишь родные стены давали ему такое необходимое чувство безопасности.

Но иногда даже дома приходится иметь дело с нежеланными гостями.

Он потянул завязки на своем белом плаще, но неожиданно заметил знакомую фигуру и застыл. Юнь Шэнли, который, казалось, должен был остаться позади, уже сидел за столом и наливал себе чай. Безупречная поза, прямая спина, расслабленные плечи, но в каждом движении можно заметить небрежную леность, присущую человеку, который привык держать ситуацию под контролем.

Черные волосы, собранные в аккуратный узел, мягко ниспадали несколькими прядями на его шею, оттеняя аристократическую бледность кожи. Взгляд, задумчиво направленный на чашу с чаем, был проницателен, создавая ощущение, что он видел намного больше, чем обычный человек. Его темные, чуть удлиненные миндалевидные глаза излучали красоту и скрытое высокомерие, а в уголках губ читалась легкая, почти насмешливая улыбка. С первого взгляда было понятно, что это необычный человек, который знает себе цену и помнит о своем положении.

– Кажется, глава Юнь меня преследует, – протянул Яо Линь, снимая с себя плащ.

Покачав фарфоровую чашу в руке, глава Юнь пригубил чай и громко вздохнул:

– Нет, просто мы не договорили.

Юнь Шэнли с детства рос в этих местах и, разумеется, знал все тайные ходы и затерявшиеся между домами тропинки, которые смело можно было называть «коротким путем». Ему не нравилось использовать свои знания в нерабочее время, но в данной ситуации подобный шаг казался необходимостью.

Сяо Ши подошел к Яо Линю и шепнул:

– Господин, разрешите мне, и я позову кого-нибудь покрупнее! Выгоним его к чертям отсюда!

Яо Линь покачал головой:

– Не стоит, я сам разберусь.

Подойдя к столу, Яо Линь сел напротив надоедливой… собаки.

Он уже всеми силами пытался игнорировать Юнь Шэнли, но, видимо, это только разжигало интерес у последнего. Как же от него избавиться, да побыстрее?

Пока хозяин двора раздумывал, как решить возникшую проблему, Юнь Шэнли пододвинул к себе вторую чашку. Взяв горячий чайник за корпус, а не за ручку, глава Ведомства сначала налил совсем немного жидкости, а потом резким отточенным движением поднял чайник вверх. Чай лился в чашку со слишком большой высоты, однако ряби на воде не было. Хоть Юнь Шэнли и был потомком благородного рода и явно воспитывался в самых лучших традициях Великой Ся, однако же его манера наливать чай сильно отличалась от принятого этикета. Это казалось странным.

Заполнив чашку до краев, он предложил ее Яо Линю.

Тот бессознательно потянулся за чаем, и, когда напиток оказался в ладони, Юнь Шэнли почему-то не опустил своей руки. Это позволило ему на краткое мгновение ощутить прикосновения чужих пальцев. Прохладных, слегка подрагивающих от усталости, передающих нервную дрожь хозяина.

Яо Линь, устав притворяться и строить из себя вежливого человека, тут же сменил тон:

– Что вам от меня нужно? Если вы насчет убийства, то ваши люди уже приходили для проверки и ушли ни с чем. Разве этого не достаточно, чтобы доказать мою непричастность?

Юнь Шэнли наконец-то отпустил чужие пальцы и перевел разговор в другое русло:

– Как ты думаешь, кто убил Бао Муяна?

По привычке схватив веер, Яо Линь постучал им по столу, уже понимая, к чему клонит глава Ведомства.

– Не могу поверить, что вы не знаете, кто убийца! Или ваша интуиция вас подводит?

Юнь Шэнли усмехнулся и наклонился ближе, перегибаясь через весь столик:

– Меня интересует только то, что знаешь ты.

Яо Линь машинально отодвинулся назад, но не из-за страха – из-за неприязни к собеседнику:

– Я знаю только то, что знают все. Бао Муян был частым гостем в моем постоялом дворе и, напившись, не следил за языком, поэтому в разговорах с друзьями ненароком выдавал свои тайны, которые слышал почти весь зал. Из-за этого совсем недавно прошел слух, что Бао Муян получил наследство от родного отца. Документы на огромное поместье и сундук с золотом. Его жена была очень рада, но все ее мечты о богатой жизни были разбиты вдребезги. Бао Муян сам признался, что не захотел тратить полученные деньги, а оставил все своим детям. Помню, неделю назад он еще жаловался Сяо Ши на то, что жена осыпает его упреками: мол, он не дал ей и половины наследства, как он может быть таким негодяем. Потом, конечно, Бао Муян попросил сохранить все в секрете от других и даже от его друзей. Но правда всплывет, даже если она известна одному. А когда о ней знают двое, это уже не секрет, а сплетня, что разлетается по городу словно горячие лепешки.

– Думаешь, что его близкие друзья причастны к убийству?

Яо Линь раскрыл веер, но тут же его закрыл, обдумывая ответ:

– Поговаривают, будто жена Бао Муяна крутит роман с обоими его друзьями. Или с одним. Не знаю, насколько верны эти слухи, но, сложив вместе разговоры окружающих и то, что никто, кроме его друзей, не мог подмешать яд в чашу с вином, я бы склонился к тому, что виноваты именно друзья. Иногда быть владельцем постоялого двора не так уж скучно, очень многое узнаешь о жизни незнакомых людей.

– Отчего же такой талант пропадает здесь, а не трудится на благо страны в Ведомстве наказаний? – поинтересовался Юнь Шэнли.

Яо Линь усмехнулся, будто Юнь Шэнли сказал глупость:

– Этот талант не пропадает, а дожидается своего часа.

Юнь Шэнли взял чайник в руки и подлил себе еще чая.

– Я тебе не нравлюсь? Странно, все люди без ума от меня.

Яо Линь подозревал, что у господина Юня очень толстая кожа, потому что в ином случае он не мог со столь серьезным видом произносить подобные лестные слова о себе самом.

– Знаете, я не очень симпатизирую тем, кто обвиняет меня в убийстве, – сделал язвительное замечание Яо Линь.

– Никто тебя не обвиняет. Ты же сам понимаешь, что это всего лишь моя работа как главы Ведомства наказаний. – Юнь Шэнли снял с пояса свой жетон и несколько раз постучал по нему.

Яо Линь посмотрел на жетон, после на главу Ведомства, и в его взгляде читалось безразличие.

– Я понимаю. А теперь, надеюсь, вы поймете меня и уйдете вместе со своим жетоном подальше от моего