Яо Линь, мерно обмахиваясь новым веером, уверенно шагал сквозь суетливую толпу, а за ним неловко плелся Сяо Ши с целой грудой покупок, оттягивавших своей тяжестью руки.

Слуга, задумавшись, припомнил интересный разговор, случившийся во время первого визита чиновников из Ведомства наказаний, и его охватило любопытство. Сяо Ши ускорил шаг и догнал хозяина, чтобы задать ему вопрос:

– Господин, а вам разве не стало обидно, когда эти тупицы сравнили вас с барышней? – Сяо Ши был простым человеком и говорил первое, что придет в голову, поэтому часто его уточнения звучали… довольно прямолинейно.

Яо Линь не придал особого значения чужим словам и вспомнил совсем недавнее происшествие на постоялом дворе. Его красивое лицо озарила очаровательная улыбка:

– Сяо Ши, если бы на каждого, кто мной не доволен, я тратил свое время, то моих сил бы просто ни на что не осталось.

Сяо Ши в ответ протянул задумчивое «О», видимо вновь восхищаясь проницательностью господина. Яо Линь всегда казался ему таким умным!

– Кстати, напиши дагэ[11] и узнай, когда он приедет. Мне надо с ним обсудить… одно дело.

Сяо Ши попытался поклониться, но куча покупок в руках не дали этого сделать.

– Понял, господин, все будет сделано!

Яо Линь хотел сказать что-то еще, но вдруг заметил в конце улицы высокую фигуру мужчины в чиновничьих одеждах, что выделялась среди толпы и неизбежно привлекала взгляды проходящих мимо людей. Увидев этого человека один раз, не забудешь его никогда. Увы, Яо Линь думал о нем не в самом положительном ключе.

Яо Линь молился, чтобы их встреча сейчас оказалась простым и нелепым совпадением и ему не пришлось бы снова общаться с главой Ведомства наказаний. Но его надежды разбились, как и испарилось его хорошее настроение от простой безмятежной прогулки, когда Юнь Шэнли повернулся и уверенно зашагал в их с Сяо Ши сторону по оживленным улочкам.

Когда они поравнялись, Юнь Шэнли вдруг остановил Яо Линя коротким и чуть требовательным:

– Господин Яо, погодите.

Яо Линь, все еще смотревший куда-то вперед, даже не удостоил подошедшего взглядом:

– Господин Юнь, вам не кажется, что мы с вами слишком уж часто пересекаемся? Это так печалит.

Юнь Шэнли скрестил руки и перевел взгляд на небо, будто любуясь утренним солнцем:

– Давай перейдем на «ты». Я не настолько старый, чтобы проявлять ко мне уважение.

Яо Линь слегка повернул голову, усмехнувшись:

– То есть я могу проявлять неуважение к самому главе Ведомства?

Юнь Шэнли посмотрел на хозяина постоялого двора так, будто сказанное им было и так очевидно:

– Ты уже это делаешь, господин Яо.

Сяо Ши, стоящий позади Яо Линя, уже весь кипел от злости от одного только вида главы Ведомства наказаний, но он не смел ругаться со столь высокопоставленным лицом ради сохранения репутации своего хозяина. А ведь этот Юнь Шэнли уже несколько раз унизил Яо Линя! Пытался поставить себя выше, еще раз похвалиться своим завидным положением главы и даже косвенно обвинял в убийстве!

Юнь Шэнли, кажется, не заметил ничего необычного и продолжил:

– Можешь называть меня гэгэ, я ведь старше тебя, не так ли?

Яо Линь до скрежета сжал зубы, но его лицо все еще оставалось спокойным. Он полностью развернулся к главе Ведомства наказаний и в наигранном смущении прикрыл рот веером:

– Как же я могу? Господин Юнь – сын самого верховного цензора, что следит за порядком в нашем городе и обладает огромной властью. За такое фамильярное обращение к столь уважаемому человеку, как вы, я запросто могу схлопотать себе место в тюремной камере.

Упоминание отца и его высокого положения в обществе всегда приводило Юнь Шэнли в ярость. Даже несмотря на то, что семья нынешнего главы Ведомства была влиятельна и богата, он всего добивался своими силами. Но клеймо богатенького ребенка, которому все доставалось без труда, намертво приклеилось к Юнь Шэнли.

– Почему ты так ко мне относишься? Я же ни в чем тебя теперь не обвиняю. Или произведенное мною впечатление было не слишком хорошим?

Яо Линь подумал, что этот человек сумасшедший. Он словно собака, приставшая к хозяину и считающая, что с ней играют, когда на деле ее ругали.

– Нет, вы мне просто безразличны, и скажите спасибо, что это так.

Юнь Шэнли будто и не услышал его:

– А, я понял. Ты испугался меня! Не бойся, я почти всегда спокоен. Но все-таки меня лучше не злить, если жизнь мила. А то мало ли что плохого может произойти…

Яо Линь от потрясения – сколько же самолюбия было в этом юнце! – даже замешкался, но все же вежливо поинтересовался:

– А что может произойти? Вы станете кровожадным демоном? Кажется, вы и сейчас мало чем от него отличаетесь…

Юнь Шэнли прищурил глаза и уклончиво ответил:

– Почти… Иногда я бываю хуже демона. – Он склонил голову набок и пристально посмотрел на Яо Линя. – Ну так что? Ты же испугался, я прав?

Яо Линь не хотел продолжать разговор и, не попрощавшись, резко направился в сторону выхода с рынка. Сяо Ши бросил на Юнь Шэнли презрительный взгляд, после чего последовал за господином.

Яо Линь шел по улицам, неспешно возвращаясь к себе на постоялый двор. В шагах, во взгляде, направленном вперед, в движениях веера – во всем прослеживалась усталость, которая навалилась на него в последние дни. Это убийство… не очень хорошо отразилось на его репутации. Много лишних проверок, осуждение со стороны посетителей… Так еще и снова появился этот Юнь Шэнли, лишь добавляя поводов для новой головной боли. Подойдя к деревянным воротам, Яо Линь остановился, на мгновение всмотрелся в уже давно знакомые очертания здания. Его «Белый Журавль». Едва заметно вздохнув, он шагнул внутрь.

Днем на постоялом дворе было спокойно: лишь редкие посетители и остановившиеся на ночь гости склонились над своими обедами, ведя тихие разговоры и не нарушая умиротворяющей тишины. В освещенном солнцем зале витал слабый аромат свежей горячей еды, смешанный с легким запахом старого дерева и свежезаваренного чая. Массивные резные стулья с потертыми подушками, низкие столики с чайниками и чашками, свитки с каллиграфией на стенах – все это придавало постоялому двору Яо Линя ощущение уюта и чего-то душевного, теплого, что не раз отмечали его гости.

Мужчина провел рукой по краю стойки, на которой лежали несколько свитков с заказами и записи о гостях. Привычные мелочи – аккуратно сложенные тряпочки, тихое шуршание готовящейся на кухне еды и фарфоровые чашки на