Но стоило ему заговорить, как мужчина лишь скользнул по чиновнику неприятным злым взглядом и гаркнул:

– Чего рот раззявил? Гляди, муха залетит!

Чжи Хань так и замер с приоткрытым от удивления ртом.

– Ты совсем не умеешь выбирать время для допросов, – с усмешкой заключил Юнь Шэнли.

Чжи Хань обиженно фыркнул.

Вдали, у одного из домов, глава Ведомства заметил нескольких старушек, сидящих на самодельных табуретках и плетущих корзины для продажи. Их седые волосы и морщинистые лица выглядели жалко и бедно, как и все вокруг.

Вместе со спутниками Юнь Шэнли подошел к женщинам, не забывая при этом широко, добродушно улыбаться. Улыбка – мощное оружие, которое позволяет быстро расположить окружающих к себе, особенно если дело касается простых людей.

– Госпожи, позволите вас побеспокоить?

Старушки сразу отвлеклись от своих разговоров, удивленно поднимая головы. Госпожи? Их так никто и никогда не называл! Они были стары, жили в нищенском квартале, где люди и слов таких не знали.

– Мы тут с друзьями ищем работенку, – продолжил Юнь Шэнли, склонив голову, как будто ему и впрямь было стыдно. – Мать моя недовольна, что я не приношу денег домой. Не знаете, где можно подработать? Мы умеем все: дров наколем, можем утку зарубить, рыбу засолим…

Одна из старушек, щелкая тыквенные семечки, лениво плюнула шелуху им под ноги.

– Иди мешки в порту таскай! Лентяй! – фыркнула она. – Правильно мамка ругает. У меня сын, вон, в кости все деньги проигрывает. Вы небось такие же! Никакой пользы от вас, дармоедов!

Сунь Юань неловко кашлянул, стараясь не смеяться. Бедный глава Ведомства получил, да ни за что. Юнь Шэнли смиренно поправил полы простого халата и склонил голову еще ниже.

– Все верно, – печально признал он. – Сын я плохой, мамка обо мне заботится, а я лишь балду гоняю…

Старушки добродушно хохотнули, все еще не понимая: чего эти мальчишки тут ошиваются? Лица бледные, почти ухоженные, без изъянов, сами молодые, высокие… Им бы впору благородным господам прислуживать!

– Грабить пришел? Боюсь, брать у нас нечего… – проскрипела одна из старух и раздраженно сплюнула. – Иди, куда шел! И дружков забери!

– Да что ж вы сразу прогоняете-то? Может, вам какая помощь нужна по хозяйству?

– Ничего нам не надо! Обворуете, убьете еще…

– Ай, ну вечно ты подозреваешь всех подряд! – тут же шикнула вторая старуха и в шутку замахнулась на подругу недоплетенной корзиной. Снова раздался хохот.

Одна из них, сгорбленная женщина с длинной палкой в руке, медленно поднялась с низкой табуретки.

– Такой красивый юноша, – пробормотала она с удивлением, вновь внимательно оглядывая главу Ведомства с головы до ног. – Но зачем вам марать свои руки нашей грязью? Заплатить нам нечем, только силы на старух зря потратите…

Юнь Шэнли махнул рукой, смеясь:

– Нам несложно, госпожа…

– Зови меня Ши Лао, – ответила старушка и улыбнулась в ответ.

– Госпожа Ши… Давайте так, мы поможем вам, а вы подскажете, где тут самое хорошее место, чтобы деньжат заработать? Вы здешняя, наверняка больше знаете. И мы работенку искать долго не будем, и вам-то полегче будет с нашей помощью.

На самом деле Юнь Шэнли в жизни бы не стал заниматься такими мелкими хозяйственными делами. Все, что им сейчас двигало, – желание узнать больше о Бао Муяне.

Ши Лао, хмурясь, указала палкой на небольшую лачугу неподалеку:

– Видишь вон тот дом? Сын мой целыми днями пропадает на работе, и у него не хватает времени и сил наколоть дров, а морозы только крепчают… Вот там больше всего ваша помощь пригодится. Пойдемте, я покажу где что…

Юнь Шэнли кивнул стоящим рядом Сунь Юаню и Чжи Ханю, и все трое двинулись вслед за старухой. Двор, куда они пришли, был маленьким и скромным. Возле стен лежали пустые корзины, а у порога в дом кошки дрались за рыбьи потроха. Чжи Хань поморщился при виде грязи и вонючих внутренностей, совсем не привыкший к подобному. Сунь Юань же, как и глава Ведомства, остался невозмутимым.

Юнь Шэнли подошел к куче бревен, которая лежала в центре двора, снял с себя плотное верхнее одеяние, которое сковывало движения, и взял в руки топор.

Он легко замахнулся инструментом, с силой опустил его вниз, и полено разлетелось на две части. Еще пара мгновений – и следующее полено также оказалось разрублено пополам.

– А вы чего встали? Ты. – Старушка, получив в свое распоряжение лишнюю пару рабочих рук, вмиг перестала быть доброй слабой женщиной, смиренно принимающей помощь. Палкой она указала на замершего Чжи Ханя. – Вон, бери уже наколотые дрова и переноси в сухое место, а то пользы от них никакой не будет, если отсыреют.

– Бабуль, ну какие дрова, чего их таскать-то? Смотри, солнце уже выглядывает из-за туч, неужели его тепла не хватит, чтобы подсушить тут все…

Сунь Юань пихнул заместителя главы в бок, и тот громко охнул.

– Да чтоб язык твой отсох! – Ши Лао тоже не сдержала эмоций от столь паршивой речи Чжи Ханя и уже замахнулась на него, но тот резко отступил назад и, гневно что-то пробурчав, недовольно отправился перетаскивать дрова под хлипкий навес.

Сунь Юань тоже нашел себе дело и, молча взяв веник в руки, принялся подметать двор.

– Да вы поглядите на него! – воскликнула Ши Лао, с удовольствием наблюдая за работой Юнь Шэнли, который трудился быстро, споро и будто нарочно рисуясь (по мнению смертельно обиженного Чжи Ханя), то и дело разламывал недорубленные полена руками. – Сгодишься моей внучке в мужья! Она юная, совсем невинная, как утренняя роса, и красивая…

Юнь Шэнли усмехнулся, еще раз замахиваясь топором:

– Благодарю за предложение, госпожа, но вынужден отказаться!

– Почему же? – удивленно спросила старушка.

– Боюсь, я буду недостоин вашей внучки. У меня в голове лишь ветер, а ей зачем такой мужчина, что не может дать ей любви и денег?!

Старушка невольно покачала головой, думая, что у молодых сейчас в головах черт ногу сломит.

– Эй, а ты побольше дров набирай, не отлынивай! – прикрикнула она на Чжи Ханя. Тот, послушно взяв в охапку несколько поленьев, вмиг согнулся под их тяжестью.

– А работу глав… Кхмм, моего «друга» вы оценили лучше, чем мою… Пф…

Не услышав чужих жалоб, Ши Лао с кряхтением присела на табурет, который словно специально стоял у порога лачужки, и принялась наблюдать за стараниями помощников и щелкать семечки:

– Ах, как хорошо, когда молодняк работает! А то от той высокомерной грязи никакой помощи, – проворчала Ши