наутро сказала что будет ничья

и сгинула как не бывала

соперника вскоре нашли у ручья

украдкой родня отпевала

не мой ли черед позабросив дела

куда эта песня упрямо вела

где кони без шрамов на коже

свободны и всадники тоже

«ни слова о неправедном суде…»

ни слова о неправедном суде

такой исход подозревал не зря ты

о совести о чести о стыде

теперь слова из языка изъяты

тем более ни строчки о стране

пластом до океана и обратно

приговоренной отмывать в говне

налипшей крови вековые пятна

нам в справочнике отведут графу

о зоне смерти в полосе подзола

поскольку у истории в шкафу

не остается средства от позора

ей похуй и заказан вход сюда

в вольер жестоковыйных и неправых

где мы скрываем лица от стыда

в примерзших к мертвой коже балаклавах

17 августа 2012

«если б времени на свете…»

если б времени на свете

было вдоволь трать не трать

а кузнечики и дети

перестали умирать

если б время не летело

как в луче паучья нить

на любое плюнув дело

мог бы с ним повременить

но не выклянчить отсрочки

точен анкерный отсчет

как вино из битой бочки

прочь вселенная течет

смерть стремительная птица

в ночь прокладывает путь

надо очень торопиться

надо сделать что-нибудь

окно

в произвольном окне зажигается свет

пешеход запустивший монету

замирает но чуда внезапного нет

он и правда любил но не эту

как попало одет неказист небогат

а квартира поди угловая

и монету которой в окно наугад

он вначале берег для трамвая

он растерян но стекла хотя бы целы

память всмятку с минувшего года

не дадут в угловой настоящей цены

за ошибку в душе пешехода

почему же тогда не отходит она

занавеску в ладони сминая

но упорно вслепую глядит из окна

очевидно ошибка двойная

или ложная память в карьер по пятам

под сиянием диска серпа ли

ночь в которую оба искали не там

и в совместной ошибке совпали

пусть стекло где не всякий вчерашнему мил

на лету опрокинет монету

на орла он когда-то не эту любил

или просто не ту а не эту

«чуть потикает и перестанет…»

чуть потикает и перестанет

словно рубль отпустили из рук

никакая мольба не достанет

из часов человеческий звук

в старину сервировано время

колбасой на подносе пустом

время грека пространство еврея

отрезали коротким куском

именами взойти на могиле

как зеленка трава на прыще

разве правда мы были такие

у которых любовь и вообще

не спортсмен с того берега к нам ты

смоет дождиком с фото зрачки

в голове отшумевшие кванты

неспособны уже на скачки

свет которому жизнь не гражданка

распознать не посмеет в лицо

но любовь суждена и не жалко

здесь вообще неминуемо все

мираж

в александрийском пасмурном окне

зигзагами змея на женской коже

открой шекспир кто эти люди мне

сквозь прорву лет и километров тоже

сам кесарь экстерьером невысок

соскакивает с лодки на песок

с историей поди поговори

через гряду оврагов и откосов

но в мыслящем отсеке головы

неувядаем внутренний философ

он говорит что витгенштейн неправ

что физику из космоса убрав

там все равно останется немало

жаль что змея тогда не понимала

эллада в ауте притих еврей

трепещет перс усмирена пальмира

и кесарь к усыпальнице скорей

похвастать перед мумией кумира

с чьим именем в своем предместье рос

но у кумира отвалился нос

повымрет вся у кесаря семья

падут державы новые режимы

развеет в прах но мы внутри себя

усидчивы и неуничтожимы

нам время только временная месть

мир вовсе не таков какой он есть

угомонись философ не бубни

путь к истине составлен из агоний

пускай пока останутся одни

царица с аспидом и марк антоний

портальный кран на пристани гремит

заезжий нестор кроет глянцем фото

но все-таки с вершины пирамид

нет-нет и глянет вниз ужасный кто-то

пять тысяч лет а ведь и тех не дашь

ошибка смерть вся физика мираж

«ушастые ряшки свиней на базарных лотках…»

ушастые ряшки свиней на базарных лотках

шеренгами женщины в жалких советских платках

ты помнишь как были они некрасивы тогда

в лишайной вселенной в намеренном мире вреда

в котором столкнуло на площади мать и отца

и жил бы казалось но не конвертируется

в такую энергию темная масса

мы все уроженцы большого атаса

по метрике сам я из тех бесполезных людей

тех паспортных фото что собственной тени худей

и если прореху побег образует в строю

смыкается строй забывая утрату свою

а беглый не помнит что собственным строем забыт

но даже в изгнании корчит его и знобит

желание сбиться в шеренги и пары

чтоб зорче глазели с трибун аватары

я был из пучин человеческой поднят рекой

но в братское устье не буду снесен на покой

я шомполом божьим брезгливо изъят из жерла

где выбыл отец из реестра и мать умерла

служить доказательством недра излазить кротом

съедая улики личинок я жил но потом

когда в своей колбе вольфрамовый космос угас

но это случилось без вас

элегия о небе

высокое небо и горы в аду

долинами облачный невод

такое у них навсегда катманду

что здешнее сильно бледнеет

покойник не спит и не бреет бород

но сильно тоскуя о многом

уходит в снега преисподний народ

искать сопричастия с богом

которое пиков превыше стократ

такое им здесь наказание брат

их тянет как птиц в неоглядную высь

им будни равнинные серы

кто прочих мертвее давно поднялись

за крайний предел атмосферы

язык пережеван и нечем дышать

запас ожидания прожит

все выше туда где ничто помешать

слиянию с богом не может

белей ледников ореолы седин

но цели пока не достиг ни один

в аду не бывает ни горя ни бед

у тигров повадка оленья

но бога над ними по-прежнему нет

как не было с мига творенья

на каждого арфа хоть сутки играй

но крылья не держат над сушей

давно достоверно