Всё у нас просто:

Грешно, порой свято.

Может быть, ей

Тоже найдём солдата.

Свадьбу закатим

Где-то в Крыму летом.

Верю, у девочки будет

Всё это

«И не было тех, кто помог Атлантиде…»

И не было тех, кто помог Атлантиде,

А мы на плаву, на краю.

При первой звезде, перестройке, ковиде

Я веру живую жую.

Зато мне понятно, откуда я родом,

И детские песни свежи.

И голос у песенок этих не продан

За тридцать монеток во лжи.

Скучая от собственной праздничной лени,

Я видел в печали живой

Последних пророков своих поколений —

Поэтов Второй мировой.

И снова история бьёт посерьёзке,

Но чем же я ей помогу?

Россия – она не про снег и берёзки,

Про первую кровь на снегу.

От матовой крови матрёшка-Россия

Своё отстирала бельё.

А вот Малороссию вновь не спросили,

От русских отрезав её.

Знакомая с детства улыбка солдата,

Такую подделать нельзя.

Опять поворотное время, ребята, —

Привычная наша стезя

«Облаками тушили…»

Облаками тушили

чудную луну в реке,

Но забыли, что скоро

по почте весну пришлют.

И уже третий год

стоит Левитан на звонке,

И Берлин не сдаётся,

и вместо войны – салют.

«Это странные съёмки,

где после актёров снег

С пулемётом шагает

по плёнке ночных аллей,

Где донецкое небо

глядит из-под русских век,

Чтобы ты на секунду

припала к щеке моей», —

Так тебе написал я,

и письма вставали в строй.

Понимаешь, родная,

метель уже пятый час.

А ведь если апрели

тебя назовут сестрой,

Расскажи им по правде,

что нету в окопах нас.

Мы донбасские степи,

мы тени одной страны,

Даже наше «Спасибо!»

доносится как «Спаси!»

Мы по-русски мечтаем

и русские видим сны,

Только наша планета

на чёрной стоит оси.

Все гражданские войны

по вкусу один фаст-фуд,

Мы его больше века

едим в дорогих бистро.

А по нам из карманов

Армани и Гуччи бьют

И растут, дорогая,

как ненависть наших строк.

Ты мудрее, ты старше,

ты с детства шептала мне:

«Революция – бабка

с дырявым ведром души».

Но она всё шагает

по киевской целине

И заносит на свадьбы

кровавые барыши.

Отключу в эту полночь

и ближний и дальний свет —

Там опять за оврагом

по-братски стреляют в нас.

Нет ни чёрта, ни беса,

не будет для них побед,

Ибо крестик нательный

врага моего не спас

Дмитрий Артис

«Лети-лети, лепесток, через запад на восток…»

Лети-лети, лепесток,

через запад на восток…

Валентин Катаев.

Цветик-семицветик

Девочка,

исполненная зла,

цветик-семицветик

сорвала

и, бросая

к небу лепесточки,

говорила: «Это лишь

цветочки…»

Сказка – ложь,

известно наперёд,

в жизни всё идёт

наоборот.

Целый день

в испуганном Донецке

всхлипывает улица

по-детски.

Крыльями

отбросив костыли,

мальчик оторвался

от земли.

Под собой

не чувствуя дорогу,

стал теперь намного

ближе к Богу,

потому что

снова на восток

прилетел сегодня

лепесток.

«Поле боя…»

Поле боя,

где солнце по-летнему

подрывает себя

на закат,

ветераны покинут

последними,

прикрывая

отход салажат.

Непонятен приказ

к отступлению.

Слабакам

в колотун горячо.

Только-только ведь

кровушка вспенилась

и почти

раззуделось плечо.

Здесь пока

всесоюзная здравница!

Но, слезу

вышибая из глаз,

даже если солдату

не нравится,

он обязан

исполнить приказ.

Города и селения

пройдены,

отступить —

это значит предать.

Не такому

учила нас Родина,

беспощадная

Родина-мать.

Потому

ветераны упорото

отползать в камыши

не спешат,

прикрывая

не нюхавших пороха

и не знавших войны

салажат.

«Больше салютов…»

Больше салютов,

красивых и разных,

больше огня

и любви,

чтобы стоял

отрезвляющий

праздник

Спасом

на чёрной крови.

Сажу смахнут

свежесрезанной веткой,

выбелят

накипь и гарь,

только

останется

в памяти предков

залитый

кровью алтарь.

Выпив

и радость,

и горе из чаши,

будто одно

вещество,

прошлое чтут,

без которого в нашем

будущем

нет ничего.

«Я всё меньше поэт…»

Я всё меньше поэт

и всё больше и больше солдат —

пятый в крайнем ряду,

где, сомкнувшись плечами, стоят

одинокие некогда люди,

служители муз,

в эти страшные дни

заключившие братский союз.

Мы никчемные воины,

в каждом найдёте изъян:

этот сам по себе,

а тому помогает баян.

Только нас не пробить,

потому что у каждого есть,

кроме верности русскому слову,

отвага и честь.