Когда черно, то их в помине нет,

Но, светлячки, не поминайте свет:

Запомните, что он придёт до срока,

И он идёт с востока

Письмо из Нового года

Пока метель, как дворник,

По улице метёт,

Включи MP-3 сборник

За двадцать третий год:

Какие пели песни

У наших стариков

В тот год, где Лео Месси

Был крут без дураков.

Никто не знал в помине,

Что смерть побеждена.

Ползла по Украине

Гражданская война.

Но пели-то неплохо:

Как марту полынья

Досталась им эпоха

Свержения вранья

В явлении момента,

В кружении седьмом,

Где образ диссидента

Впервые стал клеймом.

Где русские качели

В бессмертие неслись.

И бабки наши пели,

И прадеды дрались.

Несли качели в небо,

Но чудилось, что вниз.

И было больше не до

Смазливеньких актрис

Из ада Голливуда

И рая пошлоты.

И снег сходил, как чудо

С мольберта на холсты.

Мы помним голоса их,

Но форточку открой —

И снегом забросает.

То век двадцать второй

Летит на гиперзвуке

Да только нам слышней:

«Вы загадайте, внуки,

Свою страну, а в ней

Не только байки-бритвы

О Ване-дураке,

Но песни и молитвы

На русском языке».

Сошёлся в этом хоре

Неведомый народ.

Глотни из рюмки моря

За двадцать третий год.

И веруй, и надейся,

И помни песни, брат.

А завтра мы в Одессу,

В наш русский город-сад

«Не предал нас уют…»

Не предал нас уют,

Но вытравил покой.

Казался братом Брут,

А ручеёк рекой.

По ручеёчку вниз

Мы плыли в бизнес-класс.

И жёвочка «Love is…»

Любви учила нас.

Мы пели мир цветной,

Не чувствуя вполне,

Как стали стороной

В проигранной войне.

И бакс по 30 эр.

Твердил примерно так:

Что смерть СССР —

Есть высшее из благ.

И рос мой дивный сад

На почве костяной,

Где бомжем стал Арбат

За цоевской стеной,

Где тот и этот век

Росли не ввысь, а вширь,

Как будто Чук и Гек,

Бежавшие в Сибирь

От зумерской возни,

От мальчико-девчат

В страну, где снег возник

И музы не молчат.

Там помнят, как беда

Дала свободе свет,

Возвысив слово «да»

Над вежливостью «нет»,

Как мы свободы той

Глотнув до блевоты,

И, видя сад пустой,

Спросили про цветы:

«А где же красный цвет?

А белый? А иной?

А где же слово “нет”

Над стравленной страной?»

Но в клетке для неё

Давно разрешено

И грязное бельё,

И пошлое кино.

Мы – сбившийся с пути

Трамвайчик номер шесть:

И правда – не ахти,

Но уж какая есть.

Пока прогресс вершат,

Пока в раю горят,

России нужен шаг

От пропасти назад.

Холодных войн итог —

Горячая война.

И только русский Бог

Испил её до дна

«Полынь-звезда…»

Полынь-звезда

Среди полей, Полынь-звезда,

Куда несёшься ты, куда?

Вон дом брусчатый у реки,

Вон гаражи, где мужики

Ведут извечный очный спор:

Кто из ларька чекушку спёр?

Не понимая их стыда,

Лети-лети, Полынь-звезда…

Ведь наши дни горчат всё чаще —

Полынь и та, пожалуй, слаще.

Не звёзды с дедовских наград

По небу русскому летят,

А звёздный град и горя синь.

Лети-лети, Звезда Полынь.

Как через запад на восток

Кружится мина-лепесток,

Так ты лети, не вспоминай —

Внизу Донбасс или Домбай,

Ведь русским что полынь, что щавель,

Они всегда и всех прощали.

Простят и нынче, не беда.

Лети-лети, Полынь-звезда.

Тебе в России не впервой

Лететь над совестью живой.

Но по закону Пересвета

Позор пройдёт, пройдёт и это.

И мальчик, чья рука легка,

Однажды взяв ПЗРК,

Не пощадив и не жалея,

Собьёт тебя, звезда Галлея.

А возле домика его

Любовь поставит ПВО.

Звезда зажжётся, но другая,

Невежд несведущих пугая.

И только мальчик скажет: «Боже,

На вифлеемскую похожа»

«Сидишь в кафешке под названием „Букет“…»

Сидишь в кафешке под названием «Букет»

И смотришь на экране Клаву Коку.

А где-нибудь бомбят, но так далёко,

Что до тебя снарядам дела нет.

Войны не слышно вовсе: за углом

Не рвутся «лепестки», не жгут соседа,

Не пыхает арта, не пахнет сера —

Всё празднично по-летнему кругом.

И так должно, обязано так быть:

Не смерть, а жизнь читая по бумажке,

Клиенты «эппл стор», модели-няшки

Несут в кафе рубли, а не гробы.

Игривый взгляд студентки МГУ

Официанту ближе изначально,

Чем взгляды мариупольцев случайных

На тридевять-азовском берегу.

И вот когда он встретит их потом,

Нисколько от него не отличимых,

То не поймёт, какие величины

Их разделяют. И к чему о том?

Комбат майор с шевроном ДНР

Окажется барменом