все меньше лиц людских они теперь твои

стрела в своем стволе где всем светло и жидко

всех участей раствор и на просвет с любой

бликует как любви доверчивая жилка

на золотом виске последней синевой

виски склонить и спать не напрягая репу

когда в страду устав от неба и камней

кому нельзя ступить в одну и ту же реку

войти себе в одну и оставаться в ней

пусть можно смолоду судьбы себе желая

жить поперек как мост над струями резвясь

но в ветхом космосе где ты одна живая

мы больше не нужны здесь хорошо без нас

«больше не вдохнуть детский сумрак цирка…»

больше не вдохнуть детский сумрак цирка

впредь не жмурить жмурок не прятать пряток

потому что возраст такая цифра

что приводит в ужас хоть он и краток

с ферм с колосников перелетной зоны

за жерлом прожектора на манеже

видишь нелюдские из бездны взоры

это те же зрители только реже

ой ли вы в потемках лесные лисы

ой сурки вы суслики ли степные

пропускной контроль проходи без визы

где-то близко вместе все остальные

в месте где условились в точке той же

я иду искать ни подсказки больше

«если вдруг чего и жалко…»

если вдруг чего и жалко

напоследок это только

карусельная лошадка

шоколадная коровка

петушок из карамели

кто изгрыз его до древка

в детстве плакали и ели

но они живые редко

так за них обидно было

и вообще бывало грустно

чуть глаза прикроешь быстро

навсегда на свете пусто

вспомнится стояло лето

зной ковыльный у калиток

добывали в речке небо

легким неводом из ниток

кто живет мешая людям

понапрасну небо тратит

сколько неба ни добудем

все равно на всех не хватит

«дома уперлись в тучи и молчат…»

дома уперлись в тучи и молчат

в них полночь отмечают человечью

в логу волчица вывела волчат

и мучится что не владеет речью

как объяснить что рождены в чужой

стране зверей как передать потомку

что через поле движется межой

судьба с дробовиком наизготовку

когда бы говорить она могла

и если б ей язык а детям уши

то речь ее как черная игла

пронзила бы их маленькие души

пускай в лесу барсук на речке бобр

лось на лугу и дичь повсюду летом

но если мир на первый взгляд и добр

ты волк ему не забывай об этом

«однажды солнце село навсегда…»

однажды солнце село навсегда

особенно неистовствовал дворник

он клялся что взойдет-таки во вторник

но не взошло а ведь уже среда

мы поначалу стали делать вид

что в сущности не тяготимся этим

и лицемерно объясняли детям

что солнце есть и что оно горит

но вот работник лома и метлы

отчаявшись терпеть и как бы в шутку

нам объявил сложив приборы в будку

что жизнь прошла что мы теперь мертвы

и стало жалко тратить пот и труд

и стало слышно в тихом плеске леты

как маленькие детские скелеты

в песочнице совочками скребут

евразия

плотное прошлое в темени вещая брешь

время сочится как патока в черепе мглистом

шустрый родился мальчонка и личиком свеж

вырастет телеграфистом

или соседская только от пола вершок

нищим спешит пособить от чужого излишка

в питер конечно где знаний премудрый мешок

там и короткая стрижка

глупые добрые больше не сыщем таких

пусть хоть лесков хоть любой достоевский глумится

с совести время взимает обратный тариф

тленом ложится на лица

будущий свежую жертву привяжет к огню

пепел любых поколений развеет на травы

императиву который засох на корню

и револьверу расправы

вспомни россию она череда ноябрей

поздно взлетали да легок мороз на помине

нас как и прежних которые были добрей

тоже как не было в мире

только и вдавлены в липкое невдалеке

небо где всклень наливают последние в списке

телеграфист с окровавленной лентой в руке

всмятку глаза нигилистки

редкая гостья история в эти края

жизней до жопы у каждого жителя две лишь

родины эта и есть напоследок твоя

веришь не веришь

не веришь

день победы

умчаться в глушь пока желта в покое

по всей равнине рожь

бери себе правительство такое

какое унесешь

жить наугад невинно и нелепо

на нищие рубли

но это будет государство лета

республика любви

в такой разлуке тверже образ дома

то редкое родство

куда не вхожи ратники газпрома

и фрейлины его

вдали от удали поправить нервы

а то и мозг слегка

где родина шиповника и вербы

россия тростника

весь лес без лозунгов и рек пробелы

проштриховать стопой

здесь если и наступит день победы

то разве над собой

что общего меж их железом ржавым

и обмороком ржи

где в вечной дружбе жизнь не по скрижалям

со смертью не по лжи

контакт

пальмовая подозрительна поросль

юркие тени тюрбан борода

там анониму поправили пояс

смертника в потной руке провода

жизни похоже и не было кроме

мига пройти роковую тропу

вот поднимается облако крови

плотью парной поливая толпу

долго висеть в этом воздухе взятом

тенью взаймы неживому нельзя

что я спою остывающим взглядом

тем кто в пыли собирает глаза

что завещать очевидцам увечным

с гайкой в уме или в глотке иглой

зайчики в крестике что моя речь им

сказка кастрата о бабе былой

мечутся в неводе люди вы люди

слюбимся-слипнемся шарики ртути

правда не ложь но тогда это чьи же

жабры и лопасти в ромбе кривом

близко на бреющем нужно ли ниже

ангел с культей и багровым крылом

в небе ни голода больше ни жажды

божья ночлежка любому бомжу

разве не я уже умер однажды

но никому из живых не скажу

койки рядком в перспективу как были

в душ бы с утра но ни тела ни пыли