намалеван под куполом ангел и знай трубит

дискотека для тех кто от насморка или убит

всю параболу отмотали насмерть

но не грянет ни львиный рык ни собачий визг

у предела дельта игрек на дельта икс

жизнь шипит и гаснет

iii

там где возлягут щука лебедь рак

атос портос и золотая рыбка

я тоже рад что никому не враг

и не таскал себе котлеты с рынка

пускай другие с ребрышком во рту

не буйвол им не волк и не лиса я

мы раньше всех закончили войну

и возлегли как прорицал исайя

простимся здесь со спесью и стыдом

сейчас сыграет лунная соната

все возвращаются в свой вечный дом

где безразлично лев или собака

«стал он звать золотую рыбку…»

стал он звать золотую рыбку

голосом молвит человечьим

хочет в бабы секретаршу ритку

и за декабрь ипотеку тоже нечем

приплыла к нему рыбка спросила

записала в блокнот и все забыла

ни чтоб здрасьте ему ни он спасибо

чайка подписью под досье залива

что еще скажешь синему морю

плесни в стакан чем помочь горю

эти рыбки и вся морская закуска

сочинение без совести и чести

жизнь как мессинский пролив где узко

там и нет прохода утони на месте

что ни утро ни дома нигде ни ритки

пушкин на ветвях кот ученый в мыле

так и тянет к прибору типа бритвы

кота наголо и себе опочить в мире

прах любое богатство грош вся гордость

детство кончится и ничего не будет

в синем море лишь человеческий голос

без человека кричит оторванный бурей

умирает чайка голову в перья прячет

голос чуть помолчит и опять плачет

птицы

1

струится город на ветру

песок в подол астрее

сезон по птицам наверху

нам тосковать острее

они сквозь облако толпой

где солнце и стожары

а мы с тобой а мы с тобой

всегда внизу стояли

одним в зенит зато другим

за слизнями в крапиве

зачем так сильно их любил

придумавший такими

порядок слов паренье птах

где тонко там и двойка

как ветрено на двух крылах

и погибать не горько

кому весь космос невысок

не удержать руками

а здесь посеяли песок

и пожинаем камни

стрижам и ласточкам смешны

как детям взлет котенка

всей тяжкой совести мешки

всего ума котомка

2

багровый в небе колорит

от пепла или пыли

там птица птице говорит

ты помнишь люди были

они сначала малыши

потом часы сверяли

и часто были хороши

когда не в нас стреляли

внизу слепили города

работы и квартиры

совсем живые иногда

как рыбы или тигры

пускай не эти и не те

но ползали похоже

зачем их больше нет нигде

и нас не будет тоже

«безмолвие кругом на километры…»

безмолвие кругом на километры

тьма поднимается за милей миля

я не увижу знаменитой федры

и с полки не возьму войны и мира

не стану праздно предаваться блуду

с утра в ларек не отнесу посуду

связали в сноп и дальше жить не буду

такая тишина теперь повсюду

так жаждал пить но пересохло в луже

дерзал дышать но по-другому вышло

теперь сбылось и так темно снаружи

терпения что ничего не слышно

здесь каждый жест одаривая встречно

сирот и вдов не обносил я водкой

вот только почему похмелье вечно

а выпивка была такой короткой

на выселках статистики семейной

заботой звезд отглажена пижамка

где собирают вещество вселенной

для новых нужд и вот уже не жалко

пусть это будут солнечные пятна

в речной воде и цвет июньской липы

хоть что-нибудь получится и ладно

из темной копоти из долгой глины

ткачиха

я говорит навек жена того улисса

который пропал а не который вернулся

двадцать лет отстояла на полоске пирса

двадцать лет ткала саван до пробелов пульса

тот которого к дверям привела афина

найденыш а не потеря не по нем плачу

пусть кормилицу провел поймал в капкан сына

я всю драхму платила не обол на сдачу

шрам кабаний похож так печаль всем известна

никому не вдова твоя невеста море

двадцать лет как щеколда щелк а все ни с места

лучше буду еще двадцать горевать горе

снова саван растяну в тени у платана

ой улисс мой ненаглядный ой дана-дана

а который пропал он тоже не вся правда

то есть правда но спит на солнцепеке самом

жарко и видит во сне родная ограда

дом и под платаном сидит жена ткет саван

как отбыл так с тех пор не миновало лето

гудят шмели вспыхивает на солнце спица

только невдомек видит ли во сне все это

или вечной ткачихе сам отсюда снится

такой расклад по сердцу за шаг до калитки

прекратило течь время дремли и не кашляй

нимфа ли калипсо девки ли феакийки

проснешься жизнь обнажена и должен каждой

стайка в тонких хитонах лиры у фонтана

ой ты редкий гость заморский ой дана-дана

в этом сне своем чужом ли видит внезапно

подвиги старца с луком в нищенском прикиде

жена замужем уж не наступит ни завтра

ни послезавтра и спящий на сон в обиде

или та кому он сам приснился за женским

рукодельем под деревом жене ведь тоже

что привиделось насмешкой и лживым жестом

вышло явью но другие вдвоем на ложе

тряпка с лучницей-девой в чужих пятнах пота

долго плывешь морем потом топаешь полем

снишься друг другу пока существует кто-то

а саван готов наконец впору обоим

сон навсегда а явь соткана из обмана

ой люли-люли разлука ой дана-дана

касатка

амстердам объявлено на посадку

пассажиры следующие летя

прижимая плюшевого кита-касатку

чье-то в очереди наугад дитя

пилигрим с виагрой и другие люди

дама с йориком бизнес-класс ути-ути

чьи-то челюсти развело в зевке

сладко спать пока нас нет на земле

лишь один не спит все думает думу

потому что как бог полагает дуну

и не станет обыскивали но пронес

с ним багаж муляж не нужна и даром

вся внизу земля с ее амстердамом

он маневру в другие пределы рад

заслужить у тебя блаженство боже

ибо держит