В ОКДВА из 6 проверенных в мае – июле 1936 г. штабом армии учебных батальонов шести разных стрелковых дивизий (1-й Тихоокеанской, 21-й, 26-й, 32-й, 40-й и 105-й) упрощение условий выполнения стрелковых задач было выявлено во всех 6. Из 5 стрелковых дивизий, проинспектированных в октябре 1936 г. Москвой (39-й, 40-й, 59-й, 66-й и 92-й) – в двух (39-й и 59-й), но, как позволяют заключить другие источники, оно имело место не менее, чем в 4. «От работы некоторых средних командиров, – докладывал, проверив 13 августа 1936 г. огневую подготовку учебного батальона и 3-й пулеметной роты 198-го стрелкового полка 66-й дивизии, майор С.С. Зайковский из штаба ОКДВА, – осталось впечатление, что вместо продумывания наиболее трудных вопросов огневой подготовки и направления на это усилий всего состава в боевой подготовке допускались послабления в требовательности […]»459. Не могло их тогда не быть и в 40-й дивизии: ведь они бытовали там и (см. выше) в мае 36-го и в начале 37-го («[…] Занижаются требования при проведении стрельб самими командирами», – отметил в своем политдонесении от 10 марта 1937 г. начальник политотдела 40-й дивизии дивизионный комиссар К.Г. Руденко460). Кроме того, точно известно, что в 1936 г. требования к стреляющему занижали еще и в 69-й дивизии, а в первой половине 1937-го, предположительно – и в 35-й (справка «Состояние боевой подготовки войск ОКДВА к 15 июля 1937 г.» – отметившая, что в ряде частей занижали требования курса стрельб – основывалась в том числе и на результатах июньской проверки 35-й дивизии). Таким образом, эта практика бытовала не менее, чем в 9—10 из 14 стрелковых дивизий «предрепрессионной» ОКДВА.

Одним из самых распространенных упрощений требований курса стрельб было увеличение степени заметности мишени. С этой целью мишени:

– красили вместо защитного в черный цвет (21-я стрелковая дивизия ОКДВА, май 1935 г.; 1-я особая стрелковая дивизия ОКДВА, апрель 1936 г.; 60-я стрелковая дивизия и другие стрелковые соединения КВО, первая половина 1937 г.),

– недостаточно маскировали (29-я стрелковая дивизия БВО, сентябрь 1935 г., 40-я и 69-я стрелковые дивизии ОКДВА, август – октябрь 1936 г.; ряд частей ОКДВА, предположительно из состава 21-й, 35-й или 66-й стрелковых дивизий, май – июнь 1937 г.),

– специально демаскировали, насыпая под ними или перед ними белый песок (60-я и 70-й стрелковый полк 24-й стрелковой дивизии и другие стрелковые соединения КВО, первая половина 1937 г.), накладывая их на белые щиты (70-й полк, начало лета 1937 г.) или приподнимая выше обычного над землей (111-й и 156-й стрелковые полки соответственно 37-й и 52-й стрелковых дивизий БВО, май 1937 г.),

– увеличивали время показа движущейся мишени и уменьшали скорость ее движения (96-я и 72-й стрелковый полк 24-й стрелковой дивизии КВО, июнь – июль 1937 г.) …

Столь же часто (если не чаще) от бойца не требовали делать перед тем, как выстрелить, всего того, что пришлось бы делать в настоящем бою:

– перетаскивать и устанавливать пулемет на огневой позиции (в 39-й стрелковой дивизии ОКДВА в октябре 1936 г. его устанавливали там заранее),

– маскироваться и, если надо, окапываться на огневом рубеже (109-й стрелковый полк 37-й стрелковой дивизии БВО, апрель 1935 г. – то есть уже после выхода приказа по округу № 03 от 6 января 1935 г., требовавшего «на рубеже огня на каждой стрельбе проходить тактические обязанности бойца: переползание, перебежка, наблюдение за противником с докладом, что вижу, маскировка […]»461; 21-я стрелковая дивизия ОКДВА, май 1935 г.; 29-я стрелковая дивизия БВО, сентябрь 1935 г.; 2-я стрелковая дивизия БВО, июль 1936 г.; 69-я и 313-й стрелковый полк 105-й стрелковой дивизии ОКДВА, май – октябрь 1936 г.; 71-й и 287-й стрелковые полки соответственно 24-й и 96-й стрелковых дивизий КВО, май 1937 г.; в 70-м полку 24-й дивизии в начале лета 1937 г. окоп для стреляющего отрывали заранее, а подручные средства маскировки – кусты – разрешали не искать на месте, а притаскивать на огневой рубеж с собой),

– самостоятельно искать цели (куда стрелять, подсказывали стоявшие рядом командиры; в феврале 1936 г. «склонность» «помогать бойцу в производстве выстрела на огневом рубеже» была заметна даже в лучшем в КВО 132-м стрелковом полку 44-й стрелковой дивизии, в мае «чрезмерная опека бойцов со стороны командного состава» при стрельбе была выявлена во всех пяти проверенных тогда в ОКДВА учебных батальонах – принадлежавших к пяти разным дивизиям462, – в октябре ее обнаружили во всех трех учбатах 39-й стрелковой дивизии ОКДВА, а бойцам 1-го батальона 70-го стрелкового полка 24-й стрелковой дивизии – объявленного после этого одним из двух лучших батальонов КВО! – местонахождение целей осенью 1936 г. сообщали еще перед стрельбой),

– самостоятельно определять дистанцию до цели (в 1-м батальоне 70-го полка перед инспекторской стрельбой осенью 1936 г. бойцам ее сообщали заранее),

– уточнять в ходе стрельбы наводку (пулеметчикам 72-го полка 24-й дивизии в середине июля 1937 г. не сбивали, как того требовал курс стрельб, установку целика и поворотного механизма, а в 96-й дивизии в июне разрешали – чтобы отдача не так сильно сбивала наводку – стрелять из пулемета не автоматическим, а одиночным огнем!),

– заменять вышедшие из строя детали оружия (в 71-м полку 24-й дивизии в мае 1937 г. запчасти на огневой рубеж даже не приносили или приносили только для проформы – с неснятой заводской смазкой, то есть непригодными к использованию) …

Наконец, бойца не заставляли стрелять в сложных условиях: при задымлении, в противогазе (39-я стрелковая дивизия ОКДВА, октябрь 1936 г.), на незнакомой местности, на пересеченной местности, при сильном боковом ветре (Приморская группа ОКДВА, май 1936 г.). В 71-м полку 24-й и 287-м – 96-й дивизии КВО бойцов к маю 1937 г. почти не тренировали в стрельбе на большие дистанции, а в 20-м стрелковом корпусе ОКДВА в первой половине 1937 г. учили гранатометанию на «облегченных болванках» («и оценка делалась с послаблением»)463.

Упрощение задач огневой подготовки практиковали и в танковых войсках.

Японский майор Суми, закончив в июне 1936 г. стажировку в 3-м танковом полку МВО, отметил, что «мишени, как правило, чрезвычайно отчетливо видны и что в результате обучения танкистов в условиях, далеких от боевой действительности, приходится сильно сомневаться в положительных результатах стрельбы в действительном бою»464.

В Приморской группе